передвижениями.
В присутствии Туберона и легионеров Фенестела не стал допытываться у Тулла, какой им дан приказ. Он слишком долго служил с ним бок о бок и потому знал, что лучше спросить, когда рядом никого не будет. Центурион вполголоса объяснил, что произошло.
– Я пытался воспрепятствовать ему. Нам незачем разбрасываться солдатскими жизнями. Но этот сопляк не стал меня слушать. Его голова забита мечтами о «славной победе», которая принесет ему почести. И чем скорее она будет достигнута, тем внушительнее будет выглядеть его донесение Вару. – Тулл вздохнул. – Увы, Фенестела, я не сдержался. Я сказал ему, что главный здесь вовсе не он, а я. В отместку он отправил меня на этот самоубийственный штурм.
– На твоем месте я поступил бы точно так же, – сказал Фенестела и в сердцах сплюнул. – А он, гляжу, хитрый ублюдок… Даже если мы погибнем, эти варвары долго не продержатся. Туберон же в любом случае вернется в лагерь, благоухая розами. Значит, мы должны сделать свое дело и остаться в живых. Это лучший способ ему насолить.
– Ты неисправим, Фенестела, – улыбнулся Тулл.
– Не знаю, что ты хочешь этим сказать, центурион, но подозреваю, что это комплимент.
Тулл рассмеялся.
– Хочу сказать: как хорошо, что рядом со мной ты, и никто другой.
Ухмылка Фенестелы сделалась еще уродливее.
– Вот и я так думаю.
Им повезло. Тулл обнаружил к северо-западу от деревни небольшую буковую и грабовую рощу. Была ли роща священной, он не был уверен, но одна ее сторона почти примыкала к палисаду. Лучшее место, чтобы спрятать солдат, было невозможно себе представить. Оставив их среди деревьев, Тулл на пару с Фенестелой подкрались к опушке рощи и притаились за высоким буком. Какое-то время они лежали в засаде, наблюдая за палисадом. Оттуда по- прежнему доносился шум и лязг оружия, но, похоже, не изнутри, а снаружи ворот.
– Если они и выставили часовых, то не слишком бдительных, – сказал Тулл спустя несколько минут.
– Может, я взгляну, что там у них? – Фенестела взглядом указал на ветви бука. – Помнится, мальчишкой я был мастером лазать по деревьям.
– Это было не сегодня утром и даже не вчера, – возразил Тулл, с улыбкой глядя, как Фенестела сбросил ремень, затем кольчугу и стеганую подкладку.
– Боги, до чего же приятно сбросить с себя лишний вес, – произнес Фенестела и несколько раз взмахнул руками, чтобы охладить потное тело под шерстяной туникой.
– Быстрее залезай! – проворчал Тулл, подставляя сцепленные замком руки, чтобы подсадить его на первую ветку. Фенестела вскарабкался на нее, затем на вторую, третью…
Тулл затаил дыхание, глядя на него. Стоит узипетам заметить Фенестелу – и ни о какой внезапной атаке не может быть и речи. На его счастье, из-за палисада не донеслось ни звука, по крайней мере из ближайшей к ним части. Однако Тулл расслабился лишь тогда, когда Фенестела спрыгнул на землю.
– И что там? – потребовал он.
– Пара часовых охраняют дорожку. Вскоре они пройдут мимо нас.
– Тогда подождем, пока они не пройдут. – Тулл хлопнул Фенестелу по руке. – Смотри в оба, пока будешь надевать кольчугу. Я пойду, приведу солдат.
Когда Тулл вернулся, Фенестела доложил, что часовые прошли и не заметили его.
– Примерно минуту назад, – уточнил опцион.
– Тогда вперед! – приказал Тулл. Он не стал тратить время на поднятие боевого духа солдат; те и без того знали, что им делать, – боевую задачу он перед ними поставил. Первыми из леса вышли солдаты с лестницами. Сердце Тулла было готово выскочить из груди, как будто он от ражал вражескую атаку. Фортуна, взмолился он, не оставь нас!
Ругая себе под нос колючий кустарник, который цеплялся к их рукам, солдаты двинулись к палисаду. Тот был в полтора человеческих роста. Тулл посмотрел сначала налево, затем направо вдоль верха частокола, но ничего подозрительного не увидел.
– Перелезаем как можно быстрее, – приказал он легионерам. – Перегруппируемся на той стороне и быстро к воротам, как будто за нами гонится сам Цербер, чтобы вырвать куски мяса из наших задниц. Вы меня поняли?
– Да, центурион.
Тулл был рад, что, несмотря на грозившую им опасность, большинство его солдат улыбнулись.
Четыре лестницы. Четверо легионеров вскарабкались на них первыми. Они же первыми рисковали своими жизнями – Тулл, Фенестела и еще два легионера, которые вызвались еще до того, как центурион спросил, есть ли добровольцы. Остальные выстроились в очередь вслед за ними. От напряжения у Тулла свело живот. «Как же нас все-таки мало! А все из-за этого ублюдка Туберона… Интересно, даст ли этот сопляк сигнал к атаке, услышав, что внутри
