Он не договорил, как у кого. Встал как вкопанный, смотрит вперед. Со всех сторон кусты ощетинились копьями, еле проступают темные фигуры. Йошт тоже замер, в грудь что-то кольнуло. Он резко повернулся и остолбенел: медный наконечник копья упирается ему в грудь. Взгляд медленно пополз по наконечнику, деревянному древку, быстро пробежал по мускулистой руке вверх и замер. Перед ним стоит широкоплечий человек, за спиной болтается медвежья шкура, на грудь от воротника свешиваются когтистые лапы бера.
– Мы не лесные дикари, – прогремел воин в медвежьей шкуре. – Мы – древляне.
Он повернулся к своим соплеменникам:
– Эй, отвести в град и бросить в яму!
Древляне с пленниками продираются через густой лес. Йошт с удивлением замечает, как тихо перемещаются древляне. Не хуже самого осторожного лесного зверя. Не то что он – ноги постоянно цепляются за торчащие корневища, по щекам больно хлещут ветки, ноги обжигает крапива. Однажды чуть не упал, но сзади «любезно» придержали за шиворот.
Огонь Табити – подарок Кияк-сара – теперь добыча одного из древлянских громил. Венед вспомнил, как перед самой встречей с лесными людьми огонь вдруг потух, уже после, когда искали оружие, хотели швырнуть бесполезную палку с обугленным концом в кусты, но в последний момент древлянин с медвежьей шкурой за спиной передумал, теперь волшебный артефакт бесполезно заткнут за его поясной ремень.
Борята весь взмок, Горяна постоянно стонет, сын кузнеца ее утешает, но это помогает мало. В бока и в спины постоянно упираются копья.
Виляющая между стволами тропинка стала расширяться, кочки уступили место неглубоким рытвинам. Затем тропа и вовсе превратилась в широкую дорогу, все отчетливей проступают следы от колес.
Внезапно лес перед ними расступился. Йошт ахнул: впереди раскинулась огромная долина, ровная и совершенно голая. Удивительно, как такое возможно, ведь за спиной непролазная чаща. Но вскоре взор карпенца встретился с группкой людей, они старательно окашивают, нещадно выдирают с корнем каждый куст. За ними несколько широченных в плечах полуголых детин тянут связанных вместе несколько огромных стволов – ровняют землю. Пот струится по обнаженным телам, мышцы жутко раздуваются, тугие жилы синими жгутами проступают сквозь загорелую кожу.
– Чтобы и мышь не проскользнула… – будто прочитав мысли рыжеволосого славянина, произнес идущий впереди воин в медвежьей шкуре.
В самом центре долины возвышается холм. Сразу же бросается в глаза, что холм… живой! Широкая дорога, опоясывая холм, ползет вверх, по ней снуют люди, повозки, запряженные низкорослыми лошадьми. Одни торопятся, в спешке едва не сталкиваясь, другие, напротив, неспешно ползут вперед, покачиваются из стороны в сторону. Дорога часто разбивается на мелкие тропки, что ведут к невысоким изгородям, издали казавшимся живыми: на жердях по-хозяйски устроились вьющаяся омела и дикий виноград.
– Ба-а-а!.. – открыл рот от удивления карпенец. – Я и не знал, что в лесу можно такое отстроить… Бор, ты только глянь – почти Треполь! Подумать только – дикари, а отгрохали такое…
Сзади вновь грубо пихнули. Йошт попытался дернуться, но в бока и спину тут же больно кольнули наконечники копий. Он лишь покосился в сторону, глаза на мгновенье встретились с равнодушными лицами.
За изгородями спрятались невысокие деревянные дома, большинство глинобитные с соломенными крышами. Как все-таки эти древляне не похожи на тех, с позором изгнанных, что ютятся в темных и холодных землянках по соседству с антскими весями и городами.
Коротко всхлипнула Горяна. Бор лишь прошептал ей что-то. Суровые древляне даже не глянули на них. Благо еще, что не гонят славян вперед, шагают медленно.
Йошт продолжал с интересом разглядывать стольный град древлян. На вершине холма, как нетрудно догадаться, княжий деревянный замок, карпенец насчитал четыре поверха. Он обнесен высоким деревянным забором из кондового дуба – не всякий таран возьмет! – за ним множество построек разной высоты, глаза рыжеволосого славянина натыкаются на искусно сделанные деревянные коньки крыш.
У подножия раскинулась небольшая площадь, по краям крытые палатки. Люди в простых рубахах неспешно ходят от постройки к постройке, о чем-то разговаривают. Пробежали несколько полусогнутых мальчишек, на спинах какие-то тюки. Ворота терема распахнулись и навстречу расступающемуся народу выехало два всадника. Копыта низкорослых лошадок весело звенят по сбегающему вниз от ворот деревянному настилу, от которого разбегаются в стороны маленькие утрамбованные ногами людей и животных дорожки, те ведут к небольшим избам и землянкам с покатыми крышами. Каждый двор огорожен ровным забором в две жерди.
Группа славян начала медленно подниматься вверх по склону. Древляне на мгновение бросали свои дела, провожали заинтересованными взглядами, но вскоре вновь погружались в свои заботы. Радостно визжали лишь несколько детей, которые так и норовили запутаться в ногах.
– Это Искоростень! – пробасил вожак отряда в медвежьей шкуре, повернулся и люто окатил их взором полный ненависти. – Не были б врагами – узнали бы наше гостеприимство.
– Врагами?! – недоуменно воскликнул Йошт. – Никакие мы не враги! Просто шли через лес…
Вожак в медвежьей шкуре зло ощерился, но ничего не ответил. Йошт затравленно озирается по сторонам, вглядывается в равнодушные, демонически спокойные лица древлян.
– Это… это какая-то ошибка! – не унимается венед. – Мы бежим от степняков!
