Тайтингиля.
– Мр-рак и ужас, – наконец проворчал Котик. – Мр-рак и ужас.
Голос орка развеял страшную тишину. Тайтингиль выпрямился и убрал за спину поток златых волос. Бросил на стол окровавленную салфетку.
Правитель Нолдорина выдохнул.
– Это Арвиль. А Тенарис? – тяжело выговорил витязь. – Они всегда были вместе.
– Она доставила это, – отозвался растерянный Лантир, в котором теперь не осталось ни на йоту обычной холодной надменности. – Сейчас она у целителей, но боюсь, ей лишь облегчат путь в Чертоги.
– А ведь они… эти стражники… были из лучших.
– Унесите и подготовьте погребение… предадим огню со всеми возможными почестями. Отправьте двоих… троих разведчиков к месту боя, отыщите тело Арвиля… то, что от него осталось. Будьте осторожны, – велел дайн. – Враг… очень опасен. – Он развернул плечи, металл венца поймал и отбросил острый отблеск. – Видно, пришла настоящая беда. Тайтингиль, сколько их может быть?
Застывшие белые радужки паука, казалось, сохраняли выражение вдохновенной, самозабвенной ярости. Стало легче, когда Лантир закрыл останки, собирая скорбный груз снова в узел.
– Много, я думаю. И каждый опасен.
– Какие жуткие у него глаза. – Правитель Нолдорина поежился совсем по-человечески.
– У этих созданий глаза нашего друга и союзника, дайн, – сказал Тайтингиль. – Воина со звезд. Ибо так вышло, что… враг происходит от него.
– Ага, вер-рно, – подтвердил Котик. – Пр-роисходит, чего уж там… Хелицер-ры, педипальпы… Какая только дррянь.
Эльфийский правитель резко выпрямился, с непониманием уставившись на витязя. Тот был невозмутимо сосредоточен, и Виленор ощутил непривычное и не положенное королю замешательство.
– Ну а что? – Котяра чуть оклемался. – В одной пор-рции эякулята спер-рматозоидов – сорок миллионов. Это у землянина. А у жабы инопланетной…
– Жабы?
Взор Виленора остановился на орке.
Витязь молчал. Дайн видел, как свечение его души, чуть потемнев, пульсировало всполохами напряженных раздумий.
– Но где же мог оказаться он сам? – прошептал Тайтингиль. – Где Мастер Войны?..
– О ком вы ведете речь? Поясните же мне, я желаю знать, что за… друга и союзника вы обрели! – Голос Виленора звучал властными перекатами.
– Это гость со звезд, Владыка, – чуть грустно сказал витязь. – Я стремился к звездам и нашел того, кто сможет меня поднять ввысь… Нашел и потерял.
– Тайтингиль… – Виленор снова смотрел на высоченного, засыпанного золотыми волосами Тайтингиля. – Что же… ваш союзник… прародитель этой мерзости? Мне кажется, я вовсе перестал понимать, что происходит. И что говорит твой орк?
Эльф заложил руки за спину, поднял выше точеный подбородок.
– Во времена, предшествовавшие Огненному демону, – раздельно сказал он, – каждый из эльфов помнил, что Великая Паучиха, само зло по сути и по виду, чуждая всему живому Эалы, истово ищет себе супруга. В этом смысл всего ее существования – размножиться и покорить миры. Временами мечты ее воплощались, и ужасные выводки появлялись в наших пределах. Любые ее дети всегда были опасны, но Цемре не удавалось вдохнуть в них главное – разум. А ведь более всего на свете она желала иметь потомство, способное мыслить, – чтобы покорять новые земли и народы… Она делала кладки, которые иногда спали веками, тысячелетиями, а потом оживали. Теперь же Цемра нашла супруга для себя у звезд, покорила его силой и понесла от него.
Тайтингиль помолчал. Молчал и Виленор.
– Цемра погибла, но то, что ты видел на столе, – это ее отпрыск от Мастера Войны, того самого пришельца со звезд, о котором я говорил. Это великий воин, поверь, дайн, и последний выводок Цемры, который она получила насильно, может оказаться непередаваемо ужасным. Тем важнее нам скорее найти… уничтожить пауков… и найти самого Мастера, открывшего путь с Земли в Эалу вместе с раненым Альгваринпаэллиром.
– Скажи, кого искать, – твердо выговорил дайн.
– Он невысок, черноволос, – ответил Тайтингиль, – быстрее эльфа, сильнее орка, а на вид как худенькая девочка-человек или эльфийский подросток. Его глаза белы, его зрачки – как нитки. Он убивает легко и всем, что подвернется под руки, и любит курения двергов, и носит длинные одежды в пол, как женское платье или одежда волшебника, но алое.
– Ты поэт, Тай…тингиль, – муркнул орк. – Портр-рет прекрасен. Жаба он белоглазая, зловредная. И урка.
Король Нолдорина стиснул кулаки.
– Такой… жабе… у нас окажут достойный прием. Воины поскачут во все стороны от Нолдорина. Хорошо вооруженные пикеты. Отец… отец зла. Мы найдем его.
– Умерь свой пыл, дайн Виленор. Если ты подумал, что отец этой нечисти столь же нечист и от него надо избавляться в первую очередь, ты сильно ошибаешься. Если захочешь причинить ему вред, больше никогда не увидишь меня на своей стороне, – спокойно, но очень веско произнес Тайтингиль,
