Воительница
Ирма сумела себя заставить отключить айфон ровно на два дня. Она проревелась на шее у Юльки, а Алинка, оттаявшая от ужасов задержания, оббегала с Лаки на поводке всех своих каникулярных приятелей. В загородном доме у тети Юли она проводила немало времени, пока мать налаживала в Москве бизнес и грызла гранит делового успеха после развода.
Двух дней хватило, чтобы прийти к какому-то внутреннему решению – каждой из двух женщин, одной – внезапно омолодившейся, и другой – странно, рывком повзрослевшей.
Алинка подкрасила у местной мастерицы корни волос в сверкающий белоснежный тон – и мама с дочкой поехали обратно в Москву.
После ошеломительно вкусного уик-энда, напоенного ароматами земляники, они были готовы говорить и друг с другом и воспринимать сказанное.
– Так ты не против, чтобы у тебя был брат? – спросила Ирма. – Не… ревнуешь?
Алинка отпихивалась от Лаки, на заднем сиденье пытавшегося облизать ее вдоль и поперек.
– Что за вопросы, мам? Я – за! А ты не против, если я забью на учебу? – поинтересовалась та. – Мне что-то захотелось жить иными ценностями. Я тут как-то подумала… ну, обо всем, что случилось…
– Малышка… они ведь могут никогда не вернуться. А мы можем их никогда не нагнать.
Шоссе серой лентой раскатывалось под колесами авто.
– Больше оптимизма в голосе, ма, – ответила Алинка, и ее тон лязгнул неведомым оружием. – Верь. Просто верь, ладно?
– Алиночка… Как тут не верить? Я да, я стала лучше выглядеть, что странно, – вздохнула Ирма. – Он рассказывал, что человеческие женщины, которые с эльфами… – Ей отчего-то стало неловко, она не могла подобрать слова, но дочь, как всегда, рубанула с плеча:
– Встречаются, ма!
– Встречаются… – покорно выдохнула Ирма. – От этого молодеют. Господи, мне столько лет… и уже не… и всегда… ладно. Я забеременела.
– Факт, – согласилась дочь. – Значит, сказки все же – бывают? Про эльфов, мам? И звездные войны? И вообще…
Хотелось спорить, хотелось отказываться, отпираться всеми руками и ногами, говорить про экономику, нефть и кризис, про падение рынка недвижимости и налоги, про возраст и осложнения.
Но…
Ирма украдкой глянула в зеркало на козырьке авто.
На нее смотрела чуть растерянная тридцатилетняя женщина со свежайшим румянцем на щеках, который не дарует ни один гиалуроновый курс, никакие подтягивающие нити. Только любовь и счастье.
– Мам. Помнишь, ты говорила, если я захочу, дашь мне до института пару лет просто послоняться? – Алинка смотрела в окно, а черный ньюфаундленд наконец уснул внизу, растянувшись вдоль заднего дивана. – Я тебе клянусь, мам. Если жизнь заставит, я могу и уборщицей работать. Мне не противно, все нормально же. Я не готова сейчас… в учебу. Давай ты мне дашь эти два года, ты родишь, мы подрастим пупсика, а я пойму, чем же хочу заниматься. Мам. Пожалуйста.
В тоне Алинки была, пожалуй, едва слышная двусмысленность, некая оговорка. Но Ирма решила не замечать недосказанности.
– Ладно, – коротко выговорила она. – Но ты сама взвоешь, не сможешь болтаться без дела. Я занята с утра до вечера – и буду занята еще сильнее. Я не для того так ломалась после… последние десять лет, чтобы все потерять в один момент просто потому, что я… что у меня… что я… в общем, нет. Ты будешь одна эти полгода. Понимаешь?
– Я да, – сказала Алинка. – Так я готова, мам, взрослая уже. По паспорту – и вообще. Я ж ведь тоже что-то поняла. Жить, как жила… мне больше нельзя. Возьму ключи от квартиры дяди Котика, буду у него временами. Цветы поливать. У него это… драконовое дерево. И щучьи хвосты.
Ирма поняла, что девочка… хотя какая уже девочка? Ее новая, совсем незнакомая подруга-дочь – окончательно выросла. И у нее есть какие-то совершенно определенные планы на свою будущую жизнь. И решимость сделать эту жизнь правильной и счастливой.
И она не удивится, если выяснит, что отдельное жилье нужно Алине, чтобы собирать там космический корабль.
Или телепорт…
– Сансивьера не подохнет, – усмехнулась Ирма. – И у Димки все горшки с автополивом. А растения такие, которые выдерживали выливание спиртного и тушение окурков в землю. Но ты права, за квартирой надо присматривать.
– И за тобой тоже, – выговорила Алинка очень странным тоном. – И за тобой, ма. Интересно, как там Пиксель без нас?.. Все-таки не молодой уже…
– Ну что ему будет, Алин? Делает, что и все коты… кушает, спит. Сядешь за руль? Я что-то устала…
…Вадим маскировал катану в чертежный тубус.
Высокий, по-волчьи поджарый молодой мужчина выходил в парк со старыми липами четыре раза в неделю, точно за десять минут до рассвета. Аккуратно извлекал тренировочную катану и начинал упражнения.
Он бился с призраком. В прямом смысле слова. Спарринг-партнер уже давно обитал в этом парке.
Когда Алина увидела, как вспыхивает алым порез на плече Вадима, она ахнула.