– Такого больше не повторится! – ответила кузина после явственной заминки.
– Почему нет?
– Им просто были нужны деньги.
– В самом деле? Что за вздор?! Всем известно, что ты на мели!
Софи отошла к буфету и налила себе шерри.
– Будешь? – предложила она и мне.
– Нет, – отказался я. – Так чего они хотели от тебя? Что точно сказали?
Софи отпила шерри и отрешенно посмотрела в окно.
– Они потребовали открыть сейф, – сообщила кузина после долгой паузы.
Я обернулся, и Марко Гетти посмотрел на меня с портрета с нескрываемой укоризной. У него были на то причины.
– Сейф?
– Да, сейф.
Я поднялся на ноги, взял Софи за руку и развернул к себе.
– Так почему ты его просто не открыла? Никаких денег там и в помине нет, мне ли не знать!
Кузина высвободилась и попросила:
– Не дави на меня, Жан-Пьер!
Но я поступил ровно наоборот.
– Почему ты не отперла сейф, прежде чем тебя разложили на столе?
– Все случилось слишком быстро!
– Вздор!
– Это не твое дело!
Я указал на пол.
– Два трупа, Софи! На моих руках – два дохлых флика! Я должен знать, что происходит!
Кузина выпила остатки шерри и вновь отвернулась к окну.
– Нельзя было открывать сейф. Просто нельзя.
Я подступил к ней со спины и обнял за плечи.
– Почему? Что там хранилось такого страшного?
– Фотографии.
– Какие фотографии, Софи?
– Из кабинетов третьего этажа.
Хозяйка клуба резким движением высвободилась, отошла к бару и вновь налила в стакан шерри, на этот раз – куда больше прежнего.
– Не будем об этом! – потребовала она.
Я опустился в кресло и стиснул пальцами подбородок.
На первом этаже особняка были обустроены концертный зал и буфет, на втором проводились приемы для привилегированной публики, а на третий могли попасть лишь немногие избранные, их гостьи да еще время от времени – девицы из кордебалета. Никаких денег, никакого принуждения. Господам хотелось развлечений, танцовщицы нуждались в знакомствах и богатых покровителях. Так было заведено еще графом Гетти, и у Софи не имелось возможности поменять устоявшийся порядок вещей. Не все зависело только от нее.
– Ты кого-нибудь шантажировала? – пришел я к самому логичному в этой ситуации выводу. Общественная мораль подобного времяпрепровождения категорически не одобряла, а завсегдатаи третьего этажа были один известней другого. Кому-то огласка сломала бы карьеру, кому-то – разрушила брак. Богатые готовы дорого заплатить за спокойствие, но стоит перегнуть палку – и жди беды.
– Шантаж?! – Софи обожгла меня возмущенным взглядом. – За кого ты меня принимаешь?
– А кто еще мог прислать полицейских?
– Я ни у кого не вымогала денег! Это же чистой воды безумие! Все равно что собственноручно подписать себе смертный приговор!
– Тогда зачем тебе снимки?
– Для страховки! Ты знаешь, что это за люди! Ты знаешь, на что они способны!
Я знал. Но еще я знал о плачевном состоянии финансов клуба и потому недоверчиво покачал головой.
– Не тебе ставить под сомнение мои слова, Жан-Пьер! – заявила тогда Софи, и в ее голосе зазвенел металл. – Реши я заняться вымогательством, ты бы узнал об этом первым! Кто бы еще помогал мне с этим, если не ты?
Я принял этот аргумент и вздохнул.
