вязли в пелене амнезии, не в силах вырваться из прошлого.
Портвейн исключением не стал. Мягкий, сладкий, вкусный, но и только.
Я готов был поставить последний сантим, что уже пробовал его раньше, но где и при каких обстоятельствах – оставалось для меня загадкой.
С обреченным вздохом я осушил стакан и сразу же наполнил его вновь.
Портвейн мне понравился, на просвет в бокале он смотрелся точь-в-точь будто темная венозная кровь. Так почему-то казалось. А вот шерри или херес, как его следовало именовать, сразу тянуло выплюнуть обратно в бокал. Белый виноград, брр.
Как только Софи пьет эту гадость?
Только подумал – и распахнулась дверь.
– Пьешь? – с порога спросила кузина.
– Нервы успокаиваю.
– Кто-нибудь звонил?
– Нет.
Софи выругалась и налила себе шерри. Сестрица предсказуема до невозможности.
– И что будем делать? – спросил я, отпив из стакана.
– Ждать.
– У моря погоды?
– Хватит! – хлопнула Софи ладонью по столу. – И без тебя тошно!
Я решил на неприятности не нарываться и сменил тему.
– Жиль не появлялся?
– Нет, не было.
– Тогда пойду на кухню. С утра ничего не ел.
– Иди! – отпустила меня раздраженная всем и вся Софи.
– Тебе что-нибудь принести?
– Нет аппетита.
Я распахнул дверь, и уже в спину кузина спросила:
– Ты ведь не веришь, что это простое совпадение?
– Не верю, – ответил я и покинул кабинет.
При моем появлении на кухне шеф-повар недобро перехватил разделочный топорик, но я лишь покачал головой.
– Спокойней, папаша! – взял блюдо и принялся нагружать его хлебом, сыром и копченым мясом.
Основных блюд ждать пришлось бы еще долго: готовка была в самом разгаре. Стучали о деревянные доски ножи, шкварчали в сковородах обжариваемые овощи, парил кипяток в огромных кастрюлях.
При желании я мог отыскать свободный уголок и перекусить прямо на кухне, но от пристального взгляда шефа в горло не лез кусок, поэтому кинул сверху на тарелку несколько пучков зелени и унес немудреную снедь в кабинет Софи.
– Не звонили? – спросил у хозяйки заведения, прикрывая за собой дверь.
– Нет, – отозвалась кузина и приложилась к стакану.
Я выставил поднос на край стола и вдруг сообразил, что забыл прихватить с кухни столовые приборы. Пришлось воспользоваться выкидным стилетом графа Гетти. Тот хоть и мало годился для нарезки хлеба, но клинок оказался заточен на совесть. Справился.
– Это хамон? – заинтересовалась Софи.
– И пармская ветчина.
– Сделай тогда сандвич и мне.
– А как же отсутствие аппетита?
– Я передумала!
– Вот нисколько не сомневался.
Я соорудил пару сандвичей с ветчиной и сыром и уселся на диванчик, где на подлокотнике меня так и дожидался стакан. Какое-то время мы ели молча, потом Софи отпила шерри и спросила:
– Как твоя голова?
– Жить буду.
Бутерброд закончился неожиданно быстро, я пустил в ход остатки хлеба и ветчины, долил в стакан портвейна и спросил:
