Дэн
Лена пришла в себя сразу, как только Гальяно вынес ее за пределы гари, всхлипнула, испуганно забилась в его объятиях, а потом затихла, обвила шею спасителя руками, зашептала на ухо что-то жарко и страстно. Дэн отвернулся, чтобы не завидовать чужому счастью. Ему тоже было чем заняться.
Ильич не сопротивлялся. Дэну казалось, что после встречи с волками тот тронулся умом: все бормотал что-то про проклятую душу и неминуемую расплату, заглядывал Дэну в глаза, как будто искал понимания или снисхождения. Как же непохож был этот затравленный человек ни на добродушного садовника, ни на расчетливого убийцу, державшего в страхе всю округу! Наверное, нужно позвонить Васютину, но сначала они поговорят с этой сволочью сами. Может быть, он что-нибудь знает о Ксанке…
Тучу они встретили на обратном пути. Он брел им навстречу, опираясь на самодельный посох. Вид у Степана был растерянный и виноватый.
— Все нормально! — Гальяно кивнул ему ободряюще. — Видишь, мы успели!
Да, они успели! И было непонятно, кого за это благодарить: удачу, нерешительность Ильича или волков…
— Лена, как ты? — Туча осторожно коснулся Лениной руки.
— Уже все отлично. — Она улыбалась очень бодро для женщины, которую едва не убили. — Как твоя нога?
— До свадьбы заживет.
— Это хорошо, но все равно я тебя осмотрю.
— Обязательно. — Туча подошел к стреноженному Ильичу, заглянул ему в лицо. — Это ты? И тогда, и сейчас? Зачем?..
— А ты хочешь знать? — Ильич сощурился.
— Хочу.
— Ну, раз хочешь, парень, так я расскажу. Мне терять нечего. Не вы до меня доберетесь, так он… — Ильич испуганно обернулся. — Закурить дадите? — просительно, почти заискивающе посмотрел на Дэна.
— Кури. — Дэн протянул ему пачку.
— Хорошие вы ребята. — Ильич глубоко, с наслаждением затянулся. — Нравитесь вы мне.
— И тринадцать лет назад нравились, когда ты нас в погребе подыхать оставил? — Гальяно обнял Лену за плечи.
— И тогда. — Ильич кивнул. — Поражаюсь я вам. Сколько всего пережили, с гарью этой треклятой не однажды столкнулись, а не скурвились. Или он до вас просто еще не добрался?
— Кто?
— Чудо! Тот, кто до сих пор тут всем заправляет.
— Тот, кто в гробу с золотом? — спросил Гальяно, и Дэн тут же вспомнил спиритический сеанс. Вот, значит, кого видел тогда друг: Ильича и Чудо.
— И про золото знаете. — Ильич удовлетворенно кивнул, как будто обрадовался. — Не зря, выходит, я тогда решил от вас, щенков, избавиться. Хоть и жалко было, но шкурой чувствовал — жди от вас неприятностей. Вот… не ошибся.
— А Максима вы за что убили? — Голос Лены дрожал. — Он ведь всегда хорошо к вам относился.
— Так и я к нему хорошо относился! Кто ж виноват, что он дотошный такой?! И ты, голуба моя, туда же!
— Я тебе сейчас! — Гальяно дернулся было к Ильичу, но Лена вцепилась в его руку.
— Хватит, — сказал Туча вроде бы и спокойно, но так, что всем стало ясно, шутить он не намерен. — Рассказывай все, что знаешь.
— Все, что знаю? — Ильич задумался. — А вот сдается мне, я не больше вашего знаю. Ну да ладно… Кто такой Чудо, вы знаете?
— Красный командир, — сказал Туча, едва заметно поморщившись.
— Красный — это точно. Потому что весь в людской крови. — Ильич усмехнулся. — А настоящее его имя Игнат Шаповалов. Слышали небось?
— Слышали. — Дэн тоже закурил, руки отчего-то подрагивали.
— Я ж говорю, вы не меньше моего знаете. Бывший граф, красный командир, ведьмин сын, ведьмак… — Ильич обвел их пристальным взглядом. — Что, и это знаете? А про Ефима Соловьева что-нибудь слыхали?
— Правая рука Чудо, фашистский прихвостень, — процедил Гальяно.
— А еще мой дед, — подвел черту Ильич.
— Это от него ты узнал про клад?
— От отца, а он от деда. Только отцу эти сказки оказались без надобности, а я слушал и запоминал. Дед был для Чудо верным псом. Это ведь он его в гробу с золотом похоронил. Исполнил, можно сказать, последнюю хозяйскую волю.
— Золото семьи Шаповаловых? — спросил Туча.
— Не только, много там и награбленного было.
