— Ты обещал! — проревел «Озгул», громыхнув об пол бесполезным теперь шаманским посохом.
— Согласен, обещал! Но! По мере возможностей, забыли, уважаемые?
— Не верещи, как глинот под копытами, хитрая жаба! — прорычал «Боргул», полыхнув мертвецким светом в пустых глазницах. — Ты был Богом? Был. Мог добраться до печати? Мог! Ты не выполнил договоренности и мы разрываем контракт! Отныне…
— Стоять, уважаемый! — резко, со зловещим придыханием прошипел Рус. Понты он умел колотить не хуже, а то и лучше каких-то там древних шаманов, — я был не Богом, я играл роль Бога, чуешь разницу? А за «жабу» — ответишь. Там такой поток сознаний, что тебе, прозрачному овощу, и не снилось!
На Руса навалился многотысячный ментальный удар. Рисковал ли бывший браток? Еще бы! Его Духи сильны и его Воля не подарок, но все же против совместного одномоментного давления тысяч разгневанных Душ неупокоенных Великих шаманов… выдержит, никуда не денется, потому как надо. Здесь, в подвалах древнего храма хранится не только золото компании «Чик и Ко», но и сами Великие шаманы, которые ему еще очень даже пригодятся.
Выдержал. Вспотел, заработал красные глаза и головную боль, но выдержал — давление ослабло.
— Все, уважаемые, страсти улеглись? — примиряюще произнес Рус, деланно-безразличным тоном. Чего ему это стоило! Руки-ноги дрожали, дыхание сбивалось. Как только голос его еще слушался, выдавая нужные интонации!
— Теперь по порядку. Да, признаюсь, я о вас забыл. А чего вы хотели! — прервал он снова поднимающийся недовольный рокот, — у меня и без вас забот — воз и маленькая тележка! А кто мне говорил про какую-то печать, а? Ну-ка, вспомните? Никто! — сказал, как отрезал, — была речь о клятве неизвестному мне Богу и что снять её может только он сам. А теперь что я слышу? Голословные обвинения я слышу! Некрасивый базар получается, уважаемые.
«Озгул» ответил через долгие полстатера молчания:
— Ты не посланник неизвестного Бога, ты… дурак ты, — пророкотал так сильно, что с крепкого потолка подвала посыпалась вековая пыль, — мы покажем тебе печать, иди за мной, — сказал и, не оглядываясь, уверенно пошел по лабиринту, припадая на посох. Остальные мумии остались на месте, а призраки куда-то испарились.
«А ведь для понта на посох припадает, старый жук, — думал Рус, двигаясь следом за бывшим «ночным князем». Он заметно высох и еще сильнее побледнел за прошедшие месяцы, — интересно, чей Дух в нем сейчас сидит? Стопудово самый авторитетный среди них…», — думал, стараясь отвлечься от предстоящей работы. Он заранее предполагал, что она ему не под силу и подспудно продумывал оправдания.
В тусклом свете, в мертвенно-бледной лунной дорожке, вытекающей из глаз мумии, проступали многочисленные завалы, которые под влиянием загадочной «Силы Предков» разбирались и за спинами двух сущностей: пока еще живой и давно уже мертвой — собирались вновь. Наконец, открылся небольшой, шагов десять в диаметре, круглый зал. В центре оного стоял грубо отесанный шестигранный валун размерами не больше двух локтей в ширину и высоту. Плоский верх был отполирован, посередине располагалось углубление. Ночным зрением, да еще и в свете «Озгуловских» глаз, Рус прекрасно видел полустертые руны, опоясывающие алтарь. Руны располагались густо, как наколки отмотавшего двадцать ходок зека. Чистые места отсутствовали, за исключением «стола»… нет, в ямке-чаше для жертвенной крови сохранился четкий рисунок оскаленной пасти, как бы глотающей вкусную соленую жидкость. При хорошем воображении можно было бы очень явственно представить, как пасть при этом еще и облизывается.
«Да что за богом ты был?! Явно пришлый, на Гее таких мотивов не прослеживается…», — пронеслось в голове Руса, пока он принимал удобную для работы позу — садился, скрестив ноги по-тирски. «Озгул» застыл за спиной и пригасил взор. Приготовился к долгому ожиданию. А что надо сделать ясно без слов — сломать печать. Рус, погружаясь в транс все глубже и глубже, видел её все чётче и чётче.
Вот она, в глубине камня — Слово Бога, скрепленное фрагментами Душ, поглощенных вместе с кровью. Смертями жертв от алтаря не пахло.
«Это уже хорошо», — определил Рус, нисколько не удивившись своей способности «чуять» жертвоприношения. После того, как сам чуть не стал жертвой — это неудивительно.
«Подскажите, друзья», — обратился он к своим Духам.
В ответ — долгое молчание. Не жаловали они пустые разговоры…
«Едрит твою через коромысло, Большой Друг, — в голове раздался плохо различимый голос Каменного, словно катающего во рту валуны. Значит — не уверен. Рус выучил характеры и манеры говорить почти всех своих Духов, — пробуй Силу Земли да плюсуй Волю. Разбить надо этот хренов камень и все дела! Но руны сильные, цепко держат, поэтому мы сейчас не при делах».
«Друг мой, не стоит подражать этим бездельникам Великим шаманам. Они заразились от меня жаргоном и ты туда же! Будь культурней, тебе не идет. Тем более получается коряво. Им простительно, им развлечение…», — говорил, а сам уже выстраивал нити Силы в структуру. Каменный, точнее Дух слияния с землей промолчал.
Сила Геи пронеслась мощным, почти физически ощутимым потоком (Рус, кроме своих хорошо прокачанных каналов, подключил и астральный колодец). Над алтарем возник молот с длиннющей ручкой. Размах и неразличимый удар, от которого содрогнулось все подземелье. Пыль, крошка, мелкие и большие камешки заполнили весь бывший алтарный зал… Дух Ветра быстро разогнал все по местам, а… валун остался целехоньким. «Озгул» не выразил никаких эмоций.
