— Это и есть почти что карты, — согласился Гилби. — Вот это — план первого этажа. Оркестровые ямы. Сцены. Проходы в самую середину. Мы думали поначалу устроить там буфеты. Один плотник, разбирающийся в театрах, объяснил нам, что это глупо. Поэтому теперь там место, где будут ждать своего выхода актеры… ну там, раздевалки их. И готовые декорации здесь же хранятся. А буфеты будут под залами, под партером и амфитеатром.
— Хорошо, — повторил я. Взгляд мой следовал за его пальцем по планам, но понимал я далеко не все. — Очень похоже на пирог.
— Это главное наше изобретение, — с гордостью сказал Макс. — Театров сейчас пруд пруди. Мало каким удается набирать полный зал уже через неделю после премьеры. Поэтому у нас будут идти три пьесы одновременно. При небольших залах. Так попасть на наши спектакли будет труднее. Это чтобы, если уж попал на один, тебе было чем хвастаться. Ты же знаешь, всем хочется, чтобы их считали сливками общества. Если нам удастся провернуть все как надо, мы заставим их соревноваться в том, кто больше раз сходил на тот или иной наш спектакль. Напечатаем билеты на особой бумаге, чтобы их можно было сохранять и показывать.
Макс обладает талантом создавать искусственный дефицит, привлекая внимание снобов.
— Окончательных планировок пока нет, — добавил Гилби. — Нам хотелось бы устроить что-то вроде подвижных стен, чтобы менять размеры кусков пирога.
— Хорошо, — повторил я в третий раз. — С планам я разобрался. А это что?
— Подвал. Называется «трюм». Чтобы оттуда могли подниматься люди и декорации. И склад там же. Хранение декораций — одна из самых больших проблем в театрах.
— Во всем Танфере, — уточнил Макс, — это будет всего второй театр, в котором есть специальный склад.
— И это строится прямо сейчас? В такую погоду?
— Строится. Хоть и не так быстро, как хотелось бы.
Это впечатляло. Танферские строители не любят работать в плохую погоду. С другой стороны, сидеть голодными они тоже не любят.
— Мы хотим успеть открыться к весеннему сезону, — заявил Гилби.
С этим они, конечно, сильно замахнулись. Впрочем, если Макс Вейдер чего-то задумывал, он, как правило, этого добивался.
— Хорошо. В целом я понял. Чего вы от меня хотите?
— Того же, что ты делаешь по ту сторону улицы, — ответил Гилби. — Нагрянуть неожиданно. И самому посмотреть, что происходит.
— Выяснить, кто занимается саботажем, — добавил Макс. — Дело-то в общем-то заурядное. Хулиганство. Мелкий грабеж. Вандализм. С денежными требованиями пока никто не объявлялся, но, похоже, все может обернуться серьезно.
— А что, привидения с жуками — это несерьезно?
— Дополнительные неприятности.
— Как насчет финансирования? На случай, если мне к делу еще кого придется привлечь? Если исходить из того, что результаты вам нужны быстро.
— До сих пор ты меня догола не раздевал. Манвил, дай ему, сколько ему нужно. Веди учет расходам, Гаррет. — Он знал, что в этом я не слишком силен. — Мне нужен результат.
Макс — человек дела. Он уверен, что хорошее происходит, если подходить к этому с математически правильной стороны.
Гилби приготовил бумаги.
— Старик, что, правда нашел новый смысл жизни? — спросил я.
— Ну, по крайней мере не думает все время о Ханне и детях. Театр его возбуждает.
— А вас?
— Стар я слишком, чтобы возбуждаться, — соврал он.
— А Аликс?
— Аликс нас беспокоит. Она еще с этим не сталкивалась.
— Что ж, вам ничего не остается, кроме как ждать и быть готовыми ей помочь, когда понадобится.
— С чего ты начнешь?
— Пойду пошатаюсь по стройке.
— Возьми эти бумаги. Я перечислил аванс на предстоящие расходы — отправил на твой адрес.
— Отлично. Значит, не я буду виноват, если деньги испарятся где-нибудь там.
— Не ты. Но Макс досконально разберется, если что-нибудь случится.
Все-таки не осталось в людях веры в честность других людей.
