рабочих сидела по домам.
Из чего следовало, что им платят слишком много. На рынке труда, где на каждое место претендует не меньше сотни человек…
Ха! Мысль, достойная настоящего капиталиста!
— Гаррет! Что это ты здесь делаешь? Не считая подглядывания и приставаний?
— Не смотри на меня так, словно я плохо с этим справляюсь. Мне даже не надо прибегать к колдовству.
— Я изо всех сил стараюсь развить иммунитет к этому. Мне кажется, у меня уже почти получается. Ты не ответил на мой вопрос.
— Мне нужно поговорить с тобой. Не на обычные темы.
Эта женщина видит меня насквозь. Вот и сейчас, один пристальный взгляд — и она поняла, что что-то не в порядке.
— Ладно. Выкладывай свои плохие новости.
— Ну… — Я не знал, как сказать ей все, чтобы это не выглядело, будто я ее обвиняю.
— Ну же, Мальскуандо. — Тинни не беспокоилась. Она полагала, что проблема не касается нас с ней. — Говори!
— Ты согласна с тем, что Паленая чертовски умна?
— Паленая уродка. Я ее боюсь. Она умна не только по меркам крысюков, она вообще слишком умна.
— Хорошо. Значит, на этот счет у нас разногласий нет. Дело вот в чем. Она изучала бухгалтерию и…
— И что? — Тинни сощурилась. Она заподозрила какую-то каверзу, но еще не видела в ней угрозы для себя.
— Она обнаружила проблему, связанную с доходами от фабрики.
Это, похоже, удивило ее.
— Как так? Что за проблему? Расскажи.
— Может, тебе стоит поговорить с Паленой лично, чтобы разобраться лучше. — Я постарался изложить ей все, что понял сам. Мне не потребовалось объяснять долго.
— Стой. Она показала тебе счета?
Я рассказал все, что видел.
Тинни внезапно рассвирепела. Хотя и держала себя в руках. Изо всех сил.
— Ты мне веришь?
— Разумеется, верю! Какого черта тебе было бы выдумывать что-то вроде этого? Чего я сейчас хочу — так это понять, правда ли это или плод больного воображения Паленой. Сядь в углу и не мешайся под ногами.
Соблазн был слишком велик.
— Ты хочешь сказать, чтобы я не прижимался щекой к твоему плечу, не щипал за локоть, не дул тебе в ушко и вообще не мешал притворяться, что ты работаешь?
Взгляд, которым меня смерила Тинни, наводил ужас. Удивительно, как я сразу не обратился в пепел. Однако гнев ее оставался холодным, рациональным.
— А еще лучше — пройдись по дому, пусть ночная смена не расслабляется.
Заглядывать Тинни через плечо не имело смысла. Это в любом случае не помешало бы ей при желании сделать с цифрами все, что угодно. Я бы все равно не заметил.
— Так и сделаю. — Я повернулся и пошел по цехам. Те редкие рабочие, что вышли в ночную смену, неодобрительно косились в мою сторону. Я сосчитал трехколесники в различной стадии готовности. Тридцать восемь, из которых одиннадцать были готовы к отправке заказчикам. Я сцапал один и поехал, крутя педали, по этажу.
Будучи слегка поруганным бригадиром, на которого мои связи не производили должного впечатления, я поставил эту дурацкую игрушку на место и отправился на второй этаж, чтобы там портить жизнь Кипу. Он, однако, не возражал против моего общества, и мы примерно час болтали о королях и капусте, вампирах и зомби, а также сложностях в общении с женщинами. Ни о Кивенс, ни об устройстве для послушания он, впрочем, не заговаривал.
Я обронил как бы ненароком пару зерен для дальнейшего осмысления. Я надеялся, что он сможет выудить их позже из памяти.
Мальчишка как раз собирался с духом, чтобы задать мне вопрос интимного характера, когда вошла Тинни, избавив меня тем самым от необходимости кривить душой. Надеюсь, она не услышала ничего такого.
— Паленая права, Гаррет. Хватай свое пальто и идем к тебе. Надо вместе помозговать.
Тинни казалась усталой, расстроенной и рассеянной. Она понимала, что происходит и кто это делал, и ей очень не хотелось, чтобы это оказалось правдой.
Наверняка это сделал кто-то из ее семьи. Тейты — большая семья. А исходя из опыта общения с ними, я мог даже назвать имя злоумышленника. Роза Тейт, дурная кузина.
Роза давненько не делала никаких пакостей.
