Жестокие цинковые мелодии

огромные жуки и все такое. Это может обернуться чем-то не менее серьезным, чем сотворение крысюков.

Сильно сомневаюсь. Не могу представить себе разумного насекомого. Но ты прав. Фелльске скорее всего работает на кого-то, интересующегося колдовством, вовлеченным в процесс усовершенствования этих насекомых. Так вот. Мы достигли момента, когда наилучшим следующим ходом для тебя было бы отловить этого мальчишку Проуза и доставить его сюда.

— Я плохо представляю себе, чтобы он добровольно согласился. Но мне все равно скоро надо будет заглянуть на фабрику — я с начала зимы ни разу не проверял ее безопасность.

Постарайся при этом не смешивать бизнес и наблюдения.

Угу. С этим у меня случаются проблемы.

— А что с «Миром»?

Опроси подрядчиков и строителей. Пусть объяснят, почему они не работают. Если, конечно, и правда не работают — после сегодняшних событий. Потом можешь вернуться в тот заброшенный дом и посмотреть, что там внизу.

— Это я тебе и так могу сказать. Внизу у него подвал, соединяющийся с подземным миром.

Нежное Лоно расположено на этом месте уже не одно столетие. Как и его жители, род деятельности которых предполагает, что им есть чего прятать, а также естественное желание иметь возможность в любой момент улизнуть от недовольных конкурентов, клиентов или служителей закона. Там все изрыто туннелями.

Впрочем, туннели и тайные подземные помещения в порядке вещей и в других районах. В Танфере не принято слишком доверять друг другу.

Вполне разумно. Последнее было промыслено не без сарказма.

Покойник знает город. Ну, таким, каким тот был в его времена. Впрочем, с современным состоянием Танфера Покойник знаком хуже. Он редко выбирается из дома.

Вошел Дин, огляделся по сторонам, обреченно пожал плечами, собрал пустые кружки, кувшин и вышел. Вернулся он с полным кувшином.

— Я сегодня пораньше лягу. Мне утром рано вставать — по семейным обстоятельствам.

— Правда? — Такое происходит нечасто.

— Правда.

Ему не хотелось об этом говорить.

Покойник тоже не стал просвещать меня на сей счет.

Значит, это меня не касалось.

26

К тому времени, когда мы с Тинни спустились из спальни, Дин давно ушел. Завтрак он оставил на плите. Паленая корпела над бумагами в своем уголке в комнате Покойника. Плоскомордый продолжал храпеть.

Судя по всему, поглотить столько дармового пива, сколько можно, для Тарпа — дело чести.

Покойник не спал, но и общаться был не в настроении.

— Найдется время, — сказал я крысючке, — прикинь, что нам сделать, чтобы устроить в той маленькой комнате твой персональный кабинет. Запах почти выветрился. И нам надо, чтобы в этой комнате было прохладнее.

Это немного скрасило ей утро.

Я повернулся к моей ненаглядной:

— Провожу тебя домой. Потом загляну на фабрику, посмотрю, не получится ли сцапать Кипа Проуза. Ну, или хотя бы поищу ниточку, за которую его вытяну, чтобы сцапать.

— Нет.

— Как это — нет?

— Нет, тебе не стоит этого делать. Если он там, он смоется, как только услышит о твоем появлении.

Возможно, и так.

— Но разве тебя он не побаивается? Я так понял, он знает, что мы с тобой знакомы. — Я ухмыльнулся.

Однако она восприняла меня буквально.

— Разумеется, знает. Поэтому и отлавливать его буду не я.

— Тогда кто?