Тинни не упустила возможности отвесить мне плюху, чтобы не расслаблялся.
— Вообще-то я тоже знаю все, что вам рассказала, понаслышке, — призналась Аликс. — Папа меня на стройку ни разу не пускал.
— Не хочет, чтобы она путалась с теми ребятами, что заняты на строительстве, — предположила Тинни.
Я хихикнул.
— Это потому, что он сам примерно таким начинал. Так, ладно. Аликс. Чего вы хотите? Помимо очередной вашей попытки сделать так, чтобы Тинни на меня злилась?
— Папа хочет поговорить с вами о том, что происходит.
Макс всегда был ко мне добр. Что, как не его продукт, помогло мне выжить и остаться более или менее в своем уме, несмотря на многочисленные испытания?
— Вы меня подбросите?
— Вообще-то мы не домой собирались. К Тинни. Репетировать.
У них что, уже и пьеса есть?
— Нет, мы на фабрику, — поправила ее Тинни. — Там места больше. И мешать меньше будут. А тебе полезно прогуляться.
— Вот спасибо за заботу о моем здоровье.
— Ты всегда много значил для меня.
— А если я на наледи поскользнусь? — Впрочем, она говорила дело. С начала зимы прошло уже довольно много времени, и большую часть его я избегал высовывать нос на улицу.
— Принесу тебе на могилу цветы, любимый.
Наконец-то подоспел Дин с напитками. Сделав два шага от двери, он застыл с разинутым ртом.
Он довольно стар. Кажется, ему где-то около семидесяти. Он худ, седых волос в его кустистой шевелюре за последний год заметно прибавилось, а в его темных глазах могут мерцать озорные огоньки. Правда, такое случается редко. Гораздо чаще они неодобрительно хмурятся.
— Черт! — пробормотал я. — Старому козлу-то ничто человеческое не чуждо!
Собственно, Тинни не должна была его удивлять. Ее-то он видит все время. Аликс ему тоже знакома. В ее присутствии он — воплощенная вежливость. Но вот две другие…
Сложив в голове два и два, он разом превратился в дряхлого старикашку.
— Добрый день, мисс Тейт. Мисс Вейдер. Леди… Не желаете сладостей?
Все как одна отказались — все как одна следили за своей фигурой. И, должен признать, им это очень и очень неплохо удавалось. По мере сил я старался утвердить их в таком мнении. Да и Дин тоже. Он прямо-таки глаза выпучил, когда леди начали облачаться в свои зимние пальто.
3
Закрыв дверь за посетительницами, я повернулся к Дину.
— Что это с тобой? — поинтересовался я. — Вид у тебя такой, будто с тобой приключился приступ юношеской страсти.
— Та… с восхитительными каштановыми волосами.
— Бобби.
— Чего?
— Ее зовут Бобби Уилт. Вкусняшка, а?
Он нахмурил брови, но не слишком чтобы искренне.
— Просто диву даюсь, как она мне напоминает одну старую знакомую.
Похоже, старая знакомая произвела в свое время на него сильное впечатление — такое, что он только что на стены не натыкался.
Дин работает на меня с тех пор, как я приобрел этот дом. Поначалу он жил в обществе одной из своих многочисленных племянниц. Позже он все-таки сообразил, что гораздо удобнее перебраться в одну из пустующих комнат на втором этаже. Это избавило его от необходимости опекать племянниц и наставлять их на путь истинный. Он мало распространялся на тему своего прошлого. Я знаю, например, что он жил в Кантарде примерно тогда же, когда и мой дед. При этом они не пересекались. Но он был знаком с кем-то из моих предков по материнской линии.
Впрочем, теперь это не значит ровным счетом ничего. Дин готовит и прибирает дом. Ну, и еще старается изо всех сил обеспечить меня материнской опекой.
Дин встряхнулся, как пес, только-только выбравшийся из воды.
