придумать не мог.
Ида покачала головой:
– Только в крайнем случае. Ты хорошо придумал с алтарем, но этого мало.
– Знаю, что мало, но других идей у меня нет.
Сидеть без дела было невыносимо. Аксель спустился на первый этаж, проверил, надежно ли перекрыты дверь и окно, после чего затащил наверх пленника и сестру. Эльза, кажется, уже немного пришла в себя. Прежде погруженная в собственные переживания, она стала активнее интересоваться происходящим. В глазах появилась тревога – девушка тоже понимала, что ничего хорошего их не ждет. Аксель, как мог, успокоил сестру и велел заняться ранами наставницы. Ида не стала возражать, хотя предпочла бы, чтобы ее просто оставили в покое. Эльзу необходимо было чем-то занять. Девушка держалась хорошо, но непривычная к серьезным переделкам, она могла поддаться панике, ухудшив и без того казавшееся безнадежным положение.
Впрочем, ожидание оказалось недолгим. Эльфы не стали дожидаться темноты. На размышления охотнику дали всего два часа, и, как выяснилось, никто не ждал, что он действительно согласится на сделку. Первородным тоже нужно было время на подготовку к штурму.
Спустя два часа обитатели чердака услышали странный шум. Создавалось такое впечатление, что вокруг дома собирается изрядная толпа, причем эта толпа была чем-то расстроена. С улицы раздавались вой и плач, проклятия и детские крики. На эльфов это было не похоже, и Аксель тут же попытался выглянуть в окно, в надежде рассмотреть причину суеты, за что едва не поплатился – охотник едва успел отдернуть голову, как в проем влетело несколько стрел.
– Я вижу, ты уже готов огласить решение, человек? – закричали снаружи. – Что ж, я слушаю.
– Я еще не решил, – крикнул в ответ охотник, понимая, что попытка оттянуть неизбежное уже провалилась.
– Что ж, значит, уже и не решишь, – ответили снаружи. – Начинайте!
Послышался топот, Ида выглянула на секунду, чтобы сделать несколько выстрелов, и, зарычав, отшатнулась обратно. Аксель потянулся за предпоследней сферой, но, услышав яростную ругань охотницы, остановился.
– Дерьмо! Дерьмовое дерьмище! Они согнали сюда местных! Всех собрали, похоже. Там женщины и дети, ученик!
Охотник тоже выругался. Он несколько раз выглядывал в проломы, пытаясь стрелять прицельно, по первородным. Бесполезно. За пару секунд он не успевал рассмотреть противников, а присмотреться повнимательнее не представлялось возможным – ему и без того едва удавалось уклониться от стрел. Первородные реагировали мгновенно, не давая возможности присмотреться получше. Стоило Акселю рискнуть и задержаться в проеме на секунду, и плечо тут же рвануло болью. Стрела прошла насквозь, не задев кости, но боль все равно была адская. Не слушая тревожных вопросов Эльзы, Аксель обломил наконечник и с ревом выдернул древко. Снизу раздавался стук – потомственные слуги высаживали дверь. Охотник порывался спуститься вниз, чтобы помешать толпе, Ида в последний момент схватила его за шиворот:
– Куда! Задавят! Эх, сбросить бы им сферу! Вот же мрази! Их сюда под стрелами загнали! Тех, кто бежал недостаточно резво, просто расстреляли, я успела заметить!
Дверь продержалась недолго. Подгоняемые страхом смерти, женщины ворвались в дом. Небольшая заминка, несколько повелительных окриков снаружи, и люк на чердак начал подниматься. Ида не стала церемониться – как только крышка поднялась достаточно, чтобы можно было увидеть испуганное женское лицо, она с силой прихлопнула люк. Раздался грохот, испуганные крики, в люк снизу снова застучали. За этим шумом хруст черепицы был почти незаметен. Весь штурм был всего лишь прикрытием. Пользуясь тем, что обитатели чердака заняты обороной, эльфы подтащили лестницу, и без помех взобрались на крышу. Первого из нападавших, пробравшегося на чердак, Аксель застрелил. Следующего тоже. К нему присоединилась Ида, отстреливая особо шустрых и смелых первородных, которые лезли в отверстия, проделанные Акселем, один за другим.
– Эльза, следи за люком! – рявкнула гра Монссон. – Нам некогда. Стреляй в них иглами!
У Акселя не было времени даже перезарядить метатель. Разрядив его, он бросил бесполезную машинку и принялся метаться по чердаку, ударами выпихивая настырных первородных, и еще успевал полоснуть некоторых нападавших ножом. Поначалу ему это удавалось, с помощью Иды. Эльфы, слишком дорожащие своей жизнью, перестали лезть на рожон. Поток штурмующих иссяк, и Аксель вздохнул с облегчением. Напрасно. Первородные решили повторить удачный ход, и через минуту по крыше снова застучали шаги, громкие и неуклюжие, и вот, в проеме показалось искаженное ужасом лицо местной жительницы. Аксель вытолкнул женщину, перескочил к другому окну, проделал то же самое с другой, но ударить ножом так и не смог. Женщины лезли остервенело, они будто не боялись смерти, и Аксель понял, что не успевает. Вот внутрь ввалилась одна, которую тут же прикладом стреломета оглушила Ида, еще одну заставила уснуть игла, выпущенная Эльзой. Аксель понимал, что рано или поздно они просто завалят своими телами чердак. Они здесь останутся. Жителей в деревне больше сотни, и неизвестно, сколько осталось способных сражаться первородных. Аксель продолжал по инерции раздавать удары, не замечая, что движется все медленнее, ослабленный потерей крови. Он все никак не мог решиться и признать поражение. Понимал, что должен найти метатель, застрелить сестру и наставницу, а после выстрелить себе в голову, но продолжал метаться от одного окна к другому, машинально перескакивая через бесчувственные тела тех жительниц поселка, кому «повезло» прорваться на чердак. И, удивительное дело, поток нападавших прекратился. В какой-то момент Аксель обнаружил, что стоит посреди чердака, пошатываясь от слабости, а неаккуратные проемы в крыше больше никто не
