Немов сидел в луже, покачиваясь. В голове было пусто. Он переводил взгляд с врача на Томилина и обратно, потирал виски и пытался понять, как же могло все это произойти. Или все-таки дурной сон? Не похоже. Это реальность, какой бы горькой она ни была. Том был отличным товарищем, не раз и не два выручал Немова. Втроем с Даниловым они прошли огонь и воду. Эх, недолог век сталкера. Стоп! А что Томилин здесь делал, почему он так далеко забрел и наплевал на дежурство? Безответственным он никогда не был. Что-то здесь не так. Да и отчего он умер? Сжав руку в кулак, Олег почувствовал на ней что-то липкое. Разжал ладонь, всмотрелся – кровь. Этой рукой он поддерживал голову Томилина. Немов ощупал затылок товарища. Так и есть! На голове была страшная рана. Сомнений не оставалось – Тома убили. Подло ударили чем-то тяжелым сзади.
Глаза налились кровью, заскрипели зубы:
– Где он?
Перепуганный Вильдер шарахнулся в сторону. Немов вскочил и подбежал к Пал Палычу, схватил того за грудки и шарахнул об стену.
– Гнида! За что ты его?!
Бородатый ошалело уставился на Олега, потирая ушибленную голову:
– Ты чего дерешься?
Не помня себя от ярости, Немов выхватил пистолет и приставил его ко лбу Пал Палыча.
– Олег, – рука Данилова легла на плечо командира. – Не устраивай самосуд, не разобрались до конца.
– А чего тут разбираться? Кроме нас в бункере никого нет. А этот псих был здесь, на месте преступления, когда мы вошли!
– Олег, я все понимаю. Давай хотя бы попробуем его допросить.
Немов оглянулся. Из-за Данилова выглядывал Миша, по его глазам было видно, что парень напуган ситуацией. Еще дальше маячил Вильдер – тот вообще старался держаться подальше от эпицентра событий.
– Да он же друга нашего убил! Пристрелить на месте эту мразь!
– И все же погоди, Олег. Давай разберемся, непростая история. Что Томилин здесь делал? Если этот дебил виноват, я и сам его голыми руками удушу.
Немов нехотя сдался, напоследок приложив как следует бородатого по лицу, разбив ему нос и губы.
Пал Палыч сидел на полу, прислонившись спиной к двери. Правая часть лица опухла и синела, глаз заплыл. Губы были разбиты, отчего слова давались ему с огромным трудом. Но словоохотливость бородатого никуда не делась. Над ним стояли Немов с Даниловым, оба бледные. Олег злился, нервно покусывая губы, ему не терпелось отомстить за погибшего товарища. Впрочем, недалеко от него ушел и Иван. Его самообладание трещало по швам.
Миша беспокойно ерзал на диване. Ему эта история совсем не нравилась, парень находил в ней много странного. В проходе, облокотившись на дверной косяк, застыл Вильдер, молча взирая на происходящее действо.
– Это просто еще один неудачный день, – пробормотал Пал Палыч, ни к кому не обращаясь. – Еще один. Нет ли у вас спичек?
Руки у Немова чесались, он с трудом сдерживался, чтобы не разрядить в голову сидящего человека всю обойму, а потом долго еще пинать ногами мертвое тело.
– Ты зачем его убил? За что?!
Бородатый посмотрел на Олега с недоумением.
– Я вашего слона не трогал.
– Ты мне не дури! – крикнул Немов.
За словами последовала увесистая пощечина, от которой голова Пал Палыча запрокинулась и ударилась о стену – уже в который раз.
– Ты мне все расскажешь, сука, а после этого я тебя пристрелю. И сделаю это, глядя в твои глаза, а не исподтишка сзади. Чем тебе Том не угодил?
– Зачем стрелять? Я ж не дичь какая-то. Или вы человечинкой не брезгуете тоже?
Последовала новая оплеуха. Бородатый на некоторое время замолчал, облизывая рассеченные губы, а затем тихонько сказал:
– Мне бы сразу в рай, но у них лимит на жилплощадь.
Миша поймал себя на мысли, что ему даже жаль немного Пал Палыча. Если он совершил убийство и до конца не осознает этого из-за своего психического расстройства, то бесполезно о чем-то с ним разговаривать. Но как поступить? Безжалостно убить? Отомстить за смерть товарища? Скорее всего, Немов так и поступит. Вон, его рука уже нервно тискает рукоять пистолета. Если бы не Данилов, Пал Палыч был бы давным-давно уже мертв. Тяжело принимать решения, вести за собой людей, как это делал Олег. Тяжело не сломаться, когда один за другим гибнут твои люди, за которых ты в ответе.
Как и предполагал Вильдер, допрос ни к чему не привел. Да и что с дурачка возьмешь, если он не может сказать ничего внятного и несет одну чушь? И все-таки было неспокойно. Слишком много всего произошло, а остальные не видят дальше собственного носа. Больше всего сейчас хотелось спать, на Сергея навалилась усталость от пережитого. В голове был туман. Но расслабляться рано. Вильдер почти равнодушно смотрел, как дрожит от злости и нетерпения рука Немова с пистолетом, как тому не терпится совершить суд над виновным. О Томилине Сергей сейчас даже не думал, со сталкером врача ничего не связывало, в походе он к нему теплыми чувствами не проникся. Так, чужой человек. Если горевать по каждому умершему в этом
