— Откуда здесь маг? — недоумевающе прошептал он.
— Это горы. Здесь есть все. Не одни овцы и картофель. Рабы, — она показала глазами на черных, — ковры, табак, чай, орехи, соль, слюда, медь, золото, олово, драгоценные камни.
Маленькая пауза — и:
— Опиум. Ступай. Обыдень с тебя хватит.
«Обыдень» — было достаточно странное выражение, означающее «отрезок времени, не выходящий за рамки одного дня». Смысл и так кристально ясен. Он здесь лишний. Чужой. Дурман повсеместно запрещен в Империи. Ему самому меньше всего хотелось ненароком угодить в свидетели. В суде при поданном иске от лица государства не твою вину доказывали, а ты защищался. Нарушение налоговых обязательств при торговле каралось очень жестко. При серьезных суммах — вплоть до смертного приговора.
Очень ему надо связываться с таким противным делом. Практически отсылая, Скай ему добра желает. Ничего не видел, ничего не слышал. Догадки — дело неподсудное.
Глава 11
Странная купчиха
В трактире после улицы оказалось неожиданно темно. Блор замер, привыкая к тусклому освещению, и двинулся к стойке мимо могучих столов, скроенных из тяжелых плах и скамеек, не менее основательных с виду. Такими в драке не помашешь — пупок развяжется от тяжести. Тем более что смысл присутствует. Где пьют, там и драчуны всегда найдутся.
В зале сидели три группки людей: одна по виду очередные горцы в расстегнутых овчинах, рядом прислоненные к столу секиры, на поясе мечи. Наверняка еще один караван прибыл. Не они одни в эту дыру заехали. Будь он фискалом — непременно заинтересовался бы местной торговлей.
Другая — типичные моряки. Цветные одежки, испитые лица и ножи всех видов и размеров. Когда-то в детстве он собирался в крайнем случае податься к ним, пока не выяснил достоверно, что реальные пираты существуют, но по их Шейбе не бродят. Предпочитают более оживленные трассы.
Правда, на морских судах частенько ходили натуральные ублюдки, не ценящие своей и чужой жизни и готовые пустить нож в ход при любой настоящей и мнимой обиде, но это совсем другое. Реальной вольницы в Длинном море давно не встретишь. Такой же труд, как и любой другой. Ремесленники.
Проходя мимо, он краем уха поймал фразу на морском жаргоне. Так и есть. Это не язык, а смесь кучи разных наречий. В основе — имперский. Он удобен объясняться со всевозможными чиновниками, но хватает пока в мире самых разных языков. Пользуются морские люди при общении своим аналогом языка жестов.
А вот третья — пятеро разных людей из всех концов мира. Самый широкий спектр по происхождению. От виденного на улице узкоглазого — до еще одного не ужасно черного, однако все же странного для здешней земли цвета кожи. И трое промежуточных по внешнему виду. Не то помеси, не то заявились из очень дальних территорий. Причем одеты в здешние вещи, не вчера прибыли, а взгляды острые и оценивающие. И оружие у всех неплохое. Как бы не вторая линия бандитов. Эти в горы не ходят, прямо в поселке промышляют. Еще неизвестно, кто опаснее — те или другие.
У владельца трактира оказалось огромное мускулистое тело, темно-русые волосы, жесткое бесстрастное лицо. Ну для здешних компаний в самый раз. Вежливого толстяка с приятной улыбкой посетители вряд ли спокойно послушаются. Не те личности.
— Пива, — сказал Блор. — Настоящего, не здешней мочи. Знаю я, что горцы употребляют. Качественное пиво со свежей пеной должно удержать монету, не дав коснуться жидкости. Есть?
Кивок.
— Еще яичницу и рыбу. Баранину уже не могу спокойно видеть. Каши пшенной не надо. Ячменя тоже.
— Форель, кумжа, семга, камбала, жареный тунец, сушеная треска, толстолобик, сазан, судак, лещ, сом, чехонь, бычок, жерех, карась, окунь, красноперка, — не изменившись ничуть в лице, отбарабанил длинный список собеседник.
Он говорил тонким голосом, никак не вяжущимся с мощной фигурой.
— Картофель, морковь, горошек, маслины.
— Да, да! Камбалу и овощи на оливковом масле. Хочу! Яичницу тоже! И свежего хлеба!
Показал с ладони кольцо — мол, есть чем расплатиться.
Часть названий Блор слышал впервые в жизни и рисковать не хотел. Может, они дома просто называются иначе, но уж очень хотелось рыбы, и выяснять подробности не тянуло. Форель за все время он ел один раз, а так все баранину и баранину да козлятину. Причем второе от охоты. А свинью, что пару раз притаскивал Возмездие, приходилось после отдавать в семью. Самому оставалось на пару трапез, не больше.
