наивности жены и беспомощности в политике и вообще окружающей жизни. За нее думает муж, и более чем достаточно с женщины — заботиться о доме. Для этого выдающегося ума и знаний из книг вкупе с учителями не надо. Но вот проблема — глупая и безвольная не дала бы ему сегодняшнего шанса. Шагу бы не ступила без позволения дяди, и тут уж не получить желаемого ни при каких условиях. Ну и ладно. В этих играх и он сумеет сделать правильный ход.
— Хороший человек на дороге не валяется, — сказал, обращаясь к девушке, — готовый унизиться ради других, — пауза, — вдвойне ценно. Тебе повезло со всадником. Эй, — обернувшись назад, позвал, — где там наш нотариус?
— Я здесь, — вскричал очень довольный юрист. Положительно молодой приезжий фем принес ему удачу. — К вашим услугам!
— Два больших империала за обоих — и они твои, фем Грай, — провозгласил фем Клейн во всеуслышание под дружный вздох. Достаточно щедрое предложение. — Это справедливо? — спросил он, уверенный в отсутствии у того такой суммы. И согласился, и при этом ничего не потерял.
— Я заплачу, — перебила Жаклин, не дав Блору открыть рот. — Вычту затем из твоего содержания.
Твои крепости — это не стены, хорошо помнила она наставления Клодины. Вместо каменных стен тебя охраняют и берегут люди. Следует всегда заботиться о них — и получишь сторицей за проявленное добро. Будешь делиться с теми, кто тебе подчинен, — сможешь удержать хороших людей. И не деньгами, а отношением.
— Твоя плата, — широким жестом извлекая из кармана не слишком жирный кошелек и кидая его нотариусу, гордо провозгласил Блор. О точных расценках на услуги этого деятеля он не имел понятия, но рассчитывал, что этого хватит. Потом ведь придется оформлять еще одну бумагу.
Круг наблюдателей распался, все занялись своими делами. Он быстро объяснил юристу, что требуется помимо передачи кабальной записи. Независимо от дальнейшего, у ребят должны остаться на руках вольные. Уверенности в своем обязательном возвращении он не испытывал.
На войне случается всякое. И лучший в мире боец гибнет от рук новичка, поскользнувшись на мокрых листьях. Не часто, но случается. А уж он точно таковым не является. Ему еще учиться и учиться. Отправлялись они именно на войну, как ее там ни называй — возвращением незаконно удерживаемого поместья или семейными счетами.
— Почему не с тобой? — возмутился Денес, услышав, что его в поход не берут.
— Чтобы стать настоящим членом семьи и обрести в ней обязанности и место, ты должен был еще доказать свое право на это, — отрезал Блор. — Потому что я так сказал! Чего неясного?
«Где я ему коня возьму, — он подумал?»
— Не бесчесть меня, — взмолился Денес. — Не оставляй со слугами.
— Я сам не знаю, куда и зачем иду. А будешь нудить — в лоб получишь.
— Еще минута не прошла с выполнения твоего самого заветного желания и четверти часа с обещания повиноваться, а ты уже чего-то требуешь, — врезав Денесу по спине, возмутился Бривел.
— А что? Я хотел как лучше!
Рядом суетились люди, выводили лошадей. У ворот в полной готовности застыли еще три десятка всадников фем Клейна.
Конюх подвел белоснежную кобылу к хозяйке. Жаклин любовно похлопала лошадь по гордо изогнутой породистой шее. Николас подставил колено госпоже, и та поднялась в седло, опершись на верного оруженосца. Вряд ли она нуждалась в помощи, судя по легкости движений. Положение обязывает.
Рыжий вскочил на вороного. С другой стороны к хозяйке пристроился Антон.
— Господин Блор, — обратился прилежно трудившийся рядом юрист, — извольте!
— Ты мастер, — честно признал парень, осмотрев все три бумаги. Сунул их Бривелу: — Читай.
На свои познания он не надеялся. Будет долго мучить три строчки, и о правилах составления документов имел крайне смутное понятие. Бривел, в конце концов, у купца в лавке трудится — ему сам Обманщик велел разбираться в разных подобных тонкостях.
— Вот так на ходу, и чтоб без клякс, и правильно.
— О! Это моя обычная работа, — поскромничал нотариус.
— Все правильно, — заверил Бривел, отпихивая пытающегося заглянуть из-под руки Денеса.
Блор размашисто подписал. К счастью, налог на освобождение для имеющих соответствующее гражданство отменили императорским указом еще до его рождения, а то бы опять возникли проблемы. Затем подошел Жоайе, и сам нотариус поставил печать.
— В горах мне не говорили «здравствуй», — сказал очень серьезно Блор, вручая вольные друзьям. — Они говорят: «Будь свободным!» Это лучшее из всех приветствий. Вы свободны. Отныне и навеки. От Храма и любых долгов.
— В путь, — сказала наследница фем Кнаутов и послала кобылицу вперед. Ей хватило терпения дождаться конца действия, а не стоять демонстративно над душой, за что Блор остался безмерно ей благодарен.
— Да хранят вас боги, — заговорили из группы слуг.
— Удача с вами!
