– Надо же! – поразилась я. – Я думала, меньше… Ладно, уж наливай… только мне разбавь соком.
– А ничего мы здесь устроились! – рассмеялся Гарун после первого бокала. – Вкусная еда, превосходное вино, прекрасная женщина…
Его хитрая мордашка замаслилась недвусмысленной улыбкой. Я решила немного остудить пыл самоуверенного паренька.
– Так я здесь хозяйка, а вот ты что тут расселся? Ты меня просто подвез!
– Не могу же я ехать в таком виде? Пусть одежда немного обсохнет, – ответил Гарун, по-хозяйски разбавляя ром гранатовым соком. – Я не виноват, что меня окатили помоями.
«Да уж, непрошибаемый типчик. Молодой, а прыткий…»
– Поищи лед в морозилке! – попросила я и чуть не подавилась, ибо увидела, что на меня глядит во все четыре черных дула старинный многоствольный пистолет.
«А ведь как хорошо все начиналось», – подумала я, тщетно пытаясь проглотить кусок, застрявший в горле.
– Не двигаться! Всем сесть за стол и положить на него руки, чтобы я видела! – закричала пожилая дама в длинном мешковатом платье, расшитом старинными монетами, и головном платке оранжевого цвета.
Смотрела гостья при этом на Гаруна. Это была маленькая и сухонькая, почти прозрачная старушка. Пергаментные жилистые руки, тем не менее, крепко сжимали пистоль.
Юный недомаг, так и не дошедший до пресловутого кальтершранка, замер на месте.
– Кто вы? – спросила бабка, подслеповато щурясь.
– Мы это… – начала я. – Случайно…
– Молчать! Держите меня за старую дуру?! Вы тут жрете, сидите на чужой кухне – и это случайно?!
– Мы … нас, вернее, меня… хозяин… – сказала я, тревожно следя за пистолетом.
Несмотря на плохое зрение старухи, дуло смотрело прямо мне в грудь, что, скажем так, несколько выбивало из колеи.
– Точнее, бывший хозяин. Я – новая владелица отеля.
– Что?! Что за чушь вы мелете? Кайсар-бей не мог продать этот отель! – зловеще захохотала старая карга, размахивая пистолетом.
– Вы только не волнуйтесь… Э-э-э… матушка, вы опустили бы пистолетик, – проблеял Гарун.
– А ты, девка, вообще молчи! Я с тобой пока не разговариваю, – огрызнулась старушка, поворачиваясь к Гаруну. – До тебя очередь еще дойдет. И никакая я тебе не матушка – была бы ты, позорница, моим дитем – задавила б в колыбели!
Я не выдержала и рассмеялась.
– Чего ржешь? – насупилась старуха. – Ишь, кобыла бесстыжая! Сейчас как пальну!
– Это не девушка, а молодой человек, его зовут Гарун, – пояснила я.
– А мне все равно! – огрызнулась бабка. – Никогда не поверю, чтобы Кайсар-бей так сглупил…. Врете вы мне, ох, врете. Знаете что? – вдруг задумалась старушка, поправляя платок.
– Что? – переспросил студент.
– А я вас сейчас подстрелю! Проникновение в чужой дом с целью наживы, покушение на мою честь, раз среди вас есть мужчина…
Гарун выдвинулся вперед в своем ярком халате.
– Извините, мы ни на чью честь не покушались и ничего не брали, можете обыскать! Думаете, что вам по старости лет спишут пролитие невинной крови?!
– Я могу и на плаху, мне все равно, – улыбнулась древняя развалина, размахивая пистолетом.
– А как насчет Загробного Суда? – осведомился мажонок.
– И это уже все равно, – загадочно молвила бабка. – Тем паче Кайсар-бей заплатит, сколько надо, и в мечети отмолят!
– Хватит! – закричал Гарун. – Не надо мне от вас ничего! И халат этот безвкусный свой заберите!
Он моментально скинул роскошный халат, представ перед старой кошелкой, что называется в натуральном виде.
Та потеряла дар речи, замерев с пистолетом, направленным вверх.
Прикусила язык и я, не столько от неожиданности, сколько от открывшегося моим глазам зрелища. Да, паренек молод, очень молод. Однако ж до чего хорош.
Воспользовавшись моментом, Гарун кинулся на старушку, выбил пистолет и крикнул мне, заведя карге руки за спину:
– Чего стоишь столбом? Дай полотенце! Свяжем ей руки и сунем в подвал! То-то крысы обрадуются. Мясо хоть и старое, но живое, не консервы какие- то. Сойдет за копчености…
– Теперь вы точно совершили покушение на мою честь и жизнь, – сказала старушка, удовлетворенно улыбаясь, пока я лихорадочно скручивала узел на полотенце, стягивавшем тощие старушечьи руки. – Связывайте, связывайте меня… это никого не спасет, я запомнила вас во всех подробностях, даже в интимных, – покосилась она на студента.
