Еще один сон
Чудище, которое гнали на нас, не захотело выполнять хитрый план нашего начальства, и теперь бодро носилось в лабиринте кривых тропинок среди дремучих зарослей и замшелых валунов. Нам с Алексом оставалось лишь ждать. А, как известно, нет ничего хуже, чем ждать и догонять…
Обширная, почти открытая полянка, солнышко, мягкая привлекательная травка – и неподвижная тень на другой ее стороне.
Зверь был настолько огромен и могуч, что мы едва не растерялись. Я ощутила, как волосы шевелятся на затылке. Мои черные волосы – отменно черного цвета, как безлунная ночь.
На спине выступил холодный пот, но Алекс спокойно потянул из ножен клинок – полутораметровый двуручник дьявольской остроты. И я тоже подняла свое оружие – арбалет, в котором серебром светился наконечник длинного болта. За спиной у нас был кряжистый крепкий дуб обхвата, по крайней мере, в три.
К нему-то мы и отступили, чтобы иметь за спиной хоть какое-то прикрытие, без которого в стычке с подобной тварью было как-то стремно.
Между тем хх-хор не собирался кидаться в битву, очертя голову. Он был старым опытным хищником – и к тому же обладал толикой магической силы. И он, видимо, чувствовал, что мы для него опасны и так просто нами не пообедать.
Может быть, в другой ситуации он бы отступил, но зверя гнали долго, позади были загонщики барона и маги из Палаты Чар, слева была Примгенская трясина, справа – непроходимая чаща, где такая туша обязательно бы застряла, и дорога к спасению для самого опасного представителя нечисти континента Ронг лежала только через эту полянку. Через нас.
Хх-хор, на счету которого было сожранных людей побольше, чем у двух Жеводанских зверей, все же не был склонен атаковать напролом.
Он вышел на полянку, демонстрируя себя во всей своей жуткой красе.
Представьте себе нечто вроде носорога угольно-черного цвета, на шести когтистых лапах и с крысиной мордой, которую словно бы сплющили хорошим прессом.
Он потоптался на месте, явно предлагая нам пропустить его добром и не испытывать судьбу.
И только потом рванул вперед.
Я выстрелила – и попала. Видимого эффекта это не произвело. Хх-хор с неестественной легкостью несся на нас, и мы уступили ему дорогу – ни мигом раньше или позже, чем следовало. Огромная слюнявая клыкастая морда врезалась в древний дуб, так что сверху на нас осыпался дождь желудей и очумелая белка.
И пока чудище, присев, трясло разбитой башкой, Алекс атаковал. Лезвие его клинка вонзилось под лопаткой и ушло в зловонную, покрытую шрамами плоть по самую гарду.
– Рррыыыыуууууу!!
Алекса развернуло к зверю боком, и в следующий миг он повис на мече…
Хх-хор крутился на месте, как закусанный блохами пес, крутил вцепившегося в эфес клинка Алекса, чуть не подбрасывая того в воздух.
Я так и не могла вспомнить, каким образом я ухитрилась взвести воротком самострел, вложить вторую стрелу и самое непостижимое – подскочив прямо к морде чудища, выпустить серебряный болт прямо в налитый кровью глаз. Зверь был еще жив, когда выдернутый из туши двумя сильными руками меч свистнул, и обрушился на шею твари, едва не отрубив напрочь огромную голову.
Замученно дыша, дрожащими руками Алекс вытер клинок о шкуру страшилища и вдруг сел на землю. Я тоже ощутила, как ноги стали ватными, а все тело затопила дикая слабость.
– Добрый удар! – говорил полчаса спустя усатый седой егермейстер барона, Ружеро де Роган. – Конечно, сперва ты его низковато ударил, милсдарь охотник на нечисть, нужно было бы сразу главную жилу перехватить, али хребет рассечь, но все равно славно сделано!
Мы сидели на травке и пили из фляжки мессира Ружеро крепкую граппу, пока толпа магов, трясясь от жадности, вырезала из туши хх-хора незаменимые в их ремесле железы и хрящи.
Они предвкушали, сколько золотых на этом заработают, ну а мы – мы просто хорошо сделали свое дело…
Глава 11
Кровавое ристалище
Неслышно отворилась дверь, и в комнату вошла, столь же неслышно ступая, Лорри Лейн. В руках она держала поднос, уставленный ярко начищенными судками, прикрытыми крышками.
– Обед госпоже хозяйке, – тоненько пропищала она, взирая на меня исполненными любви и преданности глазами.
Мне стоило некоторых усилий отучить ее кидаться целовать мне руку при каждой встрече. Нет, понятно, я спасла ее от джинна, но если ее благодарность и не имеет границ, как заявляют дружно и она, и ее названая мать, то пусть границы имеет ее выражение. А то ведь преклонение может стать и утомительным.
– А, давай, спасибо, – кивнула я, поняв, что проголодалась.
Сервировав стол, Лорри упорхнула.
