поляну Хранителя, которая буквально через пару часов исчезнет. В очередной раз выругавшись, что на Прике не проснулся мозг по поводу практически бесплатного развития Кузнеца, я продолжил терроризировать тигель.
Хранитель, после того, как объяснил, кто такая Ишни, ушел в себя, наотрез отказываясь разговаривать. Принц, законопослушно сидевший в палатке, как только спал дебаф Оцепенение, вышел на поляну с просьбой снять с него все лишнее. Призвав Духа Восстановления, я едва не стал биться головой о Дуб, не понимая, каким образом я забыл про Кондратия. Когда начали прибывать высокоуровневые игроки, я пересобрал группу, позабыв про Принца. Бросив приглашение, я попробовал с ним поговорить на предмет временного возвращения в Анхурс. Все же рисковать головой, которой дорожит Принцесса, очень не хотелось. Пускай как НПС Кондратий не относится к стандартным, можно сказать, что он вообще сценарный моб, с ним, тем не менее, может случиться самое непоправимое — отправка Имитатора на отдых. Меня за это Тиша линчует, возродит и снова линчует. Будущий Принц Малабара внимательно выслушал мои доводы, даже согласился с некоторыми, а затем прочитал мне такую отповедь, что, будь он настоящим мужем Тиши, меня мгновенно выперли бы из Малабара. Придется рискнуть и оставить его с нами, попросив Анастарию втихаря за ним присматривать, мало ли что…
— Махан, — Натали вернулась минут через тридцать, позволив мне поднять Кузнечное дело до 36. И это еще с плюсом от ускоренного роста специальности… Как-то медленно все. За то время, что ушло у меня на создание слитков, система сжалилась и порадовала меня шестью кусками Лазурита. Три тысячи за кусок, если правильно помню цены, — очень неплохо, но я с грустью посмотрел на гайды. Для следующих фигурок мне нужен Александрит, а он получается при плавке Серебра, до которого мне, как уже стало понятно, еще очень далеко. Нужно ускоряться.
— По поводу прокачки Тотемов в Ордене Драконов нет гайдов, а Калатея только усмехнулась, когда я позвонила ей и спросила, как правильно с ними работать. Это означает только одно — тот способ, которым я подняла Бюсси до сто двадцатого уровня, неправилен. Черт, — выругалась Шилопопая, — почему раньше об этом не задумывалась? Ладно — народ будет возрождаться еще часов девять, пойду в реал, нужно с другими Шаманами поговорить. Узнаю, как они это делают. Кстати, рассказала о тебе Калатее, она просила связаться с ней. Лови номер — это ее визор, можешь звонить прямо на него, твой звонок ждут.
— Э-э-э, не могу позвонить, — протянул я, записывая на всякий случай номер в блокнот. — Так получилось, что визоры для меня в ближайшие семь с половиной лет недоступны.
— Позвони с телефона, какая разница, — удивилась Натали.
— Ты не поняла. Мне и телефоны недоступны. Видишь ли… Я сижу в капсуле для заключенных, ограничен в правах и выйду на волю еще не скоро.
Как только было произнесено кодовое слово «заключенный», лицо Шилопопой застыло. Все-таки хорошо в нас вдолбили понятие, что быть хорошим — хорошо, а плохим — плохо. И плевать на тавтологию, правду не скроешь: отношение к заключенным в нашем мире не самое толерантное. Отбросы общества, маргиналы настоящего, позор человечества… Эпитетов на этот счет я успел наслушаться очень много.
— Извини, — справившись со своими фобиями, вымолвила Натали. — Я не думала… Не хотела тебя обидеть…
— Слушай, только не включай режим отторжения. Давай я тебе расскажу, кто я и за что сел, а ты уже потом принимай решения. Дело было так…
Пересказывая в красках причину своего попадания в Барлиону, я старался акцентировать внимание на том, что у меня было соглашение с Мариной, мысли, что работаю с тестовым Имитатором, что как только узнал о последствиях, сам пришел с повинной. Все же хорошо, что красная повязка с меня и моих бойцов уже снята. Судя по реакции Шилопопой, основная масса игроков видит в заключенных именно заключенных, нарушителей закона, а не умудрившихся исправиться на рудниках людей. Удивительно, что Елениум, Сушихо и Дуки так спокойно приняли информацию, что я и остальные представители клана — выходцы с Прика. По правде говоря, ожидал худшего.
— Извини, — еще раз, но уже смущенно пробормотала Шилопопая. Я ошибаюсь или она покраснела? — Просто это так неожиданно… Гроза коллекторов… Обязательно прочитаю сегодня о тебе и Калатее скажу, что ты… слегка недоступен.
— Натали, пока ты не убежала, скажи, а у тебя тоже ощущения включены? Ты смутилась, покраснела, а это… без включенных фильтров не работает.
— Конечно включены, — на лице Шилопопой проступило недоумение, — кто же согласится находиться в этом мире более трех- четырех часов в день и не ощущать всех его прелестей? Вкус, запах… Я, конечно, не Анастария, на тридцать процентов боли не готова соглашаться, но даже ее подняла до десяти, чтобы реакция не притуплялась. Нейтральные и положительные ощущения мне и вовсе разрешили увеличить до полной сотни. А ты что, до тюрьмы играл без ощущений?
— Ага, — стараясь не уронить челюсть на пол, протянул я. — Я читал про ощущения, несколько раз собирался отправиться в центр, чтобы открыть их, но каждый раз меня останавливало нежелание чувствовать боль. Но я нигде не читал, что ощущения можно разделить на боль и удовольствие! Этот вопрос очень тщательно отслеживал, не было такого полгода назад!
— По поводу разделения ощущений — ты прав. Это новая фишка корпорации, буквально три месяца назад все капсулы заменили, причем практически бесплатно. До этого момента ощущения были едины, когда вместе с удовольствием чувствовалась боль. Сейчас же все разделено. Ты чего покраснел? — спросила Шилопопая, когда моя игровая кукла налилась краской. Анастария… Момент, когда она попыталась применить против меня яд
