покачал головой: нет, и еще раз нет.
Они отсутствовали минут пять, а когда вернулись, Даннингер шел впереди. Вид у него был рассерженный, и разговор, судя по всему, закончился.
Даннингер и Мендоса были коллегами. Даннингер почти четыре года работал в Приюте Эпштейна и консультировался по поводу своих идей с Мендосой, работавшим в Форест-парке.
Даннингер пересек комнату, взял оставленный на столе бокал и вновь присоединился к группе своих собеседников. Из него прямо сочился гнев.
Мы с Алексом вернулись в офис.
– Что скажешь? – спросил он.
– Мелкая ссора, и только.
– Не думаешь, что за этим может стоять нечто большее? Мне показалось, что у них весьма серьезные разногласия.
– Не знаю, – ответила я. – Трудно сказать что-либо, когда ничего не слышно.
На лице Алекса сменилось несколько выражений – озадаченное, раздраженное, грустное. Затем он шумно выдохнул.
– Думаю, это последний шанс, – сказал он.
– Шанс на что?
Он взглянул на стоявший в книжном шкафу бокал с «Поляриса» на высокой ножке.
– Если ответить на этот вопрос, возможно, все остальное встанет на место.
Вечером Алекс ужинал с потенциальными поставщиками. В таких случаях он всегда переводит все звонки на меня, – в общем-то, это нормально, но у меня нет никакой возможности с ним связаться. Он полагал, что не случится ничего неотложного или такого, с чем я не разберусь сама. Эти слова можно было бы сделать девизом компании и выгравировать на бронзовой дощечке, чтобы повесить ее в офисе.
Так и случилось. Когда я уже собиралась уходить, Джейкоб сообщил, что с Алексом хочет поговорить некий джентльмен.
– Только звук, – сказал он.
– Кто это, Джейкоб?
– Похоже, он не хочет представляться, Чейз.
В обычных обстоятельствах я бы попросила Джейкоба отклонить звонок. Порой с нами связываются разные беспринципные личности, которые стащили что-то из музея или добыли предмет другим сомнительным способом, чтобы избавиться от него с нашей помощью: мол, это настоящее произведение искусства, и цена вполне приемлема. Подобные люди никогда не показывают своего лица, хотя обычно называют имя – просто оно не настоящее.
Но с учетом всего случившегося я решила узнать, в чем дело, и велела Джейкобу соединить загадочного незнакомца со мной.
– Алло? – послышался приглушенный встревоженный голос.
– Чейз Колпат слушает.
– Я бы хотел поговорить с господином Бенедиктом.
– К сожалению, его нет. Могу ли я чем-нибудь помочь?
– Могу я с ним связаться? Это очень важно.
– Боюсь, что нет. Буду рада помочь, чем сумею.
– Вы знаете, когда он будет доступен?
– Пожалуйста, назовитесь.
Послышался явственный вздох.
– Это я, Чейз. Маркус Кирнан.
Я сразу же заинтересовалась:
– Прошу прощения, Маркус, но я действительно не могу с ним связаться. Вам придется говорить со мной.
Он глубоко вздохнул. Поодаль слышался шум разговоров. Кирнан находился где-то в общественном месте и явно пытался сделать так, чтобы его нельзя было отследить.
– Господин Кирнан, вы слушаете?
– Да.
– Если хотите с кем-то побеседовать, придется говорить со мной. Чем могу помочь?
– Встретьтесь со мной, – проговорил он чуть громче необходимого, словно принимал трудное решение.
– Зачем?
– Мне нужно кое-что вам сказать.
– Почему бы не прямо сейчас?
– Не хочу, чтобы узнал кто-то еще. – Очередная пауза. – Приходите одна.
– Зачем? Хотите, чтобы в меня опять стреляли?
