усталость:
– У вас самый красивый дом в окрестностях, господин Бенедикт. Прямо-таки приманка для воров.
– Догадываюсь.
Полицейский захлопнул блокнот:
– Думаю, это все, что мы можем сделать на данный момент. Если выяснятся новые подробности, о которых нам следует знать, свяжитесь с нами. – Он протянул Алексу кристалл. – Вот копия протокола с номером вашего дела.
Алекс вымученно улыбнулся:
– Спасибо.
– Не за что, господин Бенедикт. Будем держать вас в курсе. Генератор можете оставить себе, пока все не заработает. – Пожелав нам доброй ночи, они вернулись в машину. – Вряд ли вам стоит волноваться, – добавил полицейский. – Они больше не вернутся. Но двери советую держать на запоре.
Поднявшись на крышу, я затащила туда тарелку, установила ее на место, закрепила клейкой лентой и, к своей радости, увидела, что все работает.
– На сегодняшнюю ночь хватит, – сказала я, – а утром позовем кого-нибудь: пусть посмотрят.
Усевшись в кресла, мы начали просматривать на двух половинах настенного экрана снимки каждой комнаты – как они выглядели утром и как теперь. Но похоже, ничего не изменилось. Подушки лежали там же, где и прежде, стулья на кухне стояли на своих местах, дверь шкафа в столовой все так же была приоткрыта.
– Всерьез, кажется, не искали, – заметил Алекс.
– Может, они только начали? А мы их спугнули?
– Вряд ли. Джейкоб, по его словам, был отключен два с лишним часа.
– В таком случае они, скорее всего, точно знали, что им нужно.
Алекс нахмурился:
– Коллекция монет и полное собрание сочинений Фрица Хойера?
– Угу. Я тоже не понимаю.
На экране появилась кухня – до и после. Столовая. Гостиная.
В гостиной стояли четыре кресла, диван, книжный шкаф, журнальный и кофейный столики. На одном из кресел лежала раскрытая книга. Занавески были задернуты. На глобусе планеты, призывно вытянув руки, стояла Вина, языческая богиня альтиеров. «Моя жизнь в древности» утром и вечером была открыта на одной и той же странице. На стенах висели фотографии: отец Алекса (которого он не знал), Гейб, Алекс с клиентами, Алекс со мной.
Наконец он вздохнул и велел Джейкобу выключить экран. Мы стали бродить по дому, разглядывая занавески, окна, столы и книжные полки.
– Они серьезно рисковали, – сказал Алекс. – Наверняка они явились сюда не просто так.
Многие вещи прямо-таки напрашивались на то, чтобы их похитили: ониксовые религиозные фигурки с Карпаллы, барабан девятого века какой-то таинственной ритмической группы «Вознесение», комплект восьмигранных игральных костей с Деллаконды.
– Не понимаю, – вздохнул Алекс. – Полная бессмыслица.
Сдавшись, мы вернулись в офис и несколько минут, озадаченные, сидели молча. Было поздно, и я собралась домой. Алекс смотрел на китель Мэдди.
– Мне пора, босс, – сказала я, вставая и надевая пальто. – Уже поздно.
Кивнув, он тоже поднялся и направился к витрине. С минуту он разглядывал китель, а затем подергал дверцу. Заперто.
– Что тебя удивляет? – спросила я.
Электронный замок предназначался главным образом для того, чтобы до содержимого витрины не добрались дети или любопытные взрослые. Вора он не остановил бы. Алекс отпер замок и задумчиво пожевал губами.
– Они туда лазили, – сказал он.
Как вам уже известно, видеокамера не давала изображения кителя, но он был все так же аккуратно сложен и выглядел нетронутым – по крайней мере, на мой взгляд.
– Алекс, – терпеливо сказала я, – в таком случае они вряд ли положили бы китель обратно и снова заперли витрину.
– Ты права, дорогая. – Он скорчил гримасу. – Но все-таки кое-что изменилось. Взгляни на имя Мэдди.
Прежде оно читалось отчетливо, сейчас тоже, но его отчасти скрывала складка.
– Раньше было по-другому, – заметила я.
– Да. Его вытащили, потом снова сложили и убрали обратно.
– Но почему воры сделали это?
– А почему воры не взяли драгоценности? Или картину Сюжанне? – Подойдя к книжному шкафу, он включил подсветку и взглянул на бокал с высокой ножкой. Старомодный замок требовал металлического ключа. Его тоже можно было открыть, но лишь взломав, в отличие от замка витрины. – К нему не
