Мстительный дух

Гор двинулся дальше, неторопливо обходя оставшихся следопытов по кругу по пути к своему трону.

— Разметка пути для Русса, — произнес он. — Звучит правдоподобно, однако брось, Гарвель, мы с тобой оба знаем, что это не единственная причина, по которой ты здесь. В твоем возвращении есть нечто большее, чем ты рассказываешь.

— Ты прав, — ответил Локен, обернувшись к Геру Гераддону. — Я пришел убить его. Освободить душу Тарика.

— Возможно, это отчасти так, — признал Гор, усаживаясь на трон, — но почему же ты не говоришь своим товарищам, зачем на самом деле пришел сюда. И не скромничай, Гарвель. Я узнаю, если ты солжешь.

Локен попытался заговорить, но взгляд Магистра Войны пригвоздил его к месту, через глаза зачерпывая со дна наихудшие из предательских опасений. Он силился повторить то, что только что сказал, однако слова не получались.

Восседая на троне в сиянии луны, светящей сквозь витражные окна, Гор выглядел царственным и величественным. Владыкой, за которого стоило бы отдать жизнь.

Сотню жизней, тысячу. Столько, сколько он попросит.

— Я…

— Все в порядке, Локен, я понимаю, — произнес Гор. — Ты вернулся, так как хочешь вновь присоединиться к Сынам Гора.

Именно этого момента Брор Тюрфингр боялся с тех пор, как они покинули Терру. Не смерти, в этом миге для него не было ничего страшного. Он считал себя мертвым с той секунды, как отверг синий цвет Стаи и принял протянутую руку Ясу Нагасены.

Нет, он боялся не смерти.

Локен сделал шаг к трону Магистра Войны.

Брор наблюдал за крахом разума Гарвеля Локена так, как эстет мог бы сокрушаться о медленном разрушении великого произведения искусства.

Брору было приказано убить Локена, если тот преклонит колено перед Гором. Он понимал, почему эта обязанность досталась ему. Он был одним из VI Легиона, сыном Палача, и можно было рассчитывать, что он совершит немыслимое, какие бы сложившиеся братские узы тому ни мешали.

Он медленно выдохнул.

Можно было надеяться, что собравшиеся вокруг воины последуют за ним, однако их чрезвычайно превосходили числом. В сознании Брора были запечатлены позиции луперков. Они бы его не остановили. Возможно, когда-то они и были воинами Легиона, но теперь являлись малефикарумом.

Брор был безоружен, однако воин Стаи не нуждался в оружии.

Он мог сломать Локену шею, не моргнув глазом.

А если спустя один удар сердца он умрет, так тому и быть.

Брор прикрыл глаза, чувствуя, как на загривке поднимаются дыбом волоски. Впервые он ощущал подобное в лесах Фенриса, когда на него охотился громадный седой волк, и годи говорили, что однажды тот убьет его.

Он доказал, что они ошибаются, и сделал из шкуры зверя плащ.

Брор поднял взгляд и увидел, что Тилос Рубио неотрывно смотрит на него. Его глаза были расширены, и в них читалась мольба. Они метнулись в направлении Гера Гераддона. Воины не обменялись ни единым словом, но смысл был очевиден.

Будь наготове.

Локен почувствовал, что двигается вперед. Один шаг за другим к трону Магистра Войны. То, о чем говорил Гор, было нелепо. Он не мог вернуться в Легион, только не после всей той крови и предательства, случившихся между ними.

И все же…

Он хотел этого. Глубоко внутри он хотел этого.

— Локен, не делай этого, — произнес Круз, поднимаясь на ноги. — Не слушай его. Он предал всех нас, сделал чудовищами в глазах тех самых людей, для защиты которых нас создавали.

Удар кулака Абаддона отправил Йактона на пол. Красные полосы в его волосах напоминали кровь на снегу.

— Закрой рот, Вполуха, — сказал Абаддон.

— Локен! — закричал Круз, двигаясь вперед на четвереньках.

… он больше не Вполуха… его голос прозвучит громче, чем чей-либо еще в его Легионе.

Локен моргнул, услышав у себя в голове слова Мерсади Олитон.

Нет, это были не слова Мерсади, она принадлежали Эуфратии Киилер.

Если ты увидишь гниль, намек на порчу, отступишь ли ты от своей упорядоченной жизни и выступишь ли против этого? Ради высшего блага человечества.

Он слышал эти слова на борту этого же самого корабля, на жилых палубах, которые занимали летописцы. Испуганная и одинокая Эуфратия потянулась к