Он повернулся к источнику крика.
Но в том, что он увидел, не было никакого смысла.
Йактон Круз стоял на коленях перед троном Луперкаля, спиной к Локену. Магистр Войны прижимал его к груди и что-то шептал на ухо Вполуха.
А потом Локен увидел, что из спины Круза торчат когти Магистра Войны.
Гор выдернул руку и оттолкнул Круза от себя.
Йактон рухнул на палубу, и Локен увидел в его груди зияющую рану.
Магистр Войны высоко поднял влажной перчаткой два сердца Йактона Круза. Оба органа были яркими от насыщенной кислородом крови, и они сократились в последний раз.
— Нет! — закричал Локен. — Трон, нет!
Он пересилил резкое жжение, пронизывающее тело, и подполз туда, где лежал Йактон Круз. Глаза Вполуха были широко раскрыты и полны муки. Он шевелил челюстью вверх-вниз, пытаясь заговорить, пытаясь придать своим последним словам осмысленность.
Но ничего не выходило. Боль была слишком интенсивной, а шок от неминуемости смерти — слишком сильным.
Локен поддержал его, не в силах сделать ничего больше.
Даже будь Алтан Ногай жив, Круза было не спасти.
Двор Луперкаля затаил дыхание. Никто из собравшихся врагов не двигался. Умирал герой, и подобный момент заслуживал паузы даже посреди озлобленного братоубийства.
Боль Локена была несущественна по сравнению с той, что претерпевал Круз. Локен встретился с ним взглядом и увидел в его глазах неотложную потребность поговорить, отчаянный императив, который вытеснял все прочие дела.
Круз железной хваткой вцепился в запястье Локена.
Его взгляд был непоколебим. Изуродованное тело содрогалось в конвульсиях, болевые сигналы захлестывали мозг. Но даже на пороге мучительной смерти Круз все равно ставил долг на первое место.
— Йактон, мне жаль… — произнес Локен. — Мне так жаль.
Круз покачал головой. Его лицо озарилось злостью.
Он протянул Локену свободную руку. Вдавил что-то ему в ладонь, и сжал его пальцы поверх. Локен попытался поднять это, но Круз снова покачал головой, широко раскрыв глаза. Молящее требование.
Локен кивнул и почувствовал, как хватка Круза на запястье обмякла.
Свет в глазах Вполуха погас, и он умер.
Локен уложил Круза на пропитанный кровью пол и потянулся к подсумку на поясе. Он вытащил две хтонийские зеркальные монеты, которые ему дал Севериан в тени Семи Нерожденных, и положил их на глаза Йактону Крузу.
Горе Локена прошло, его выжгла злоба.
Он выпрямился в полный рост и поднял взгляд на Гора.
Магистр Войны стоял перед своим троном, с длинных когтей его перчатки еще капала кровь Йактона Круза.
— Я не хотел, чтобы до этого дошло, Гарвель, — сказал Гор.
Локен оставил эту нелепую банальность без внимания и встал прямее, чем ему когда-либо доводилось стоять. Горделивее, чем он когда-либо стоял прежде.
Вся неуверенность, все смущение, все обрывки безумия, которые окутывали его заблуждениями, исчезли. Миг ненависти очистил его от всех сожалений и благоговения перед Магистром Войны.
Йактон Круз был мертв, разрушилась последняя связь с тем, чем когда-то был Легион.
А вместе с ней — последние остатки веры в то, что в Магистре Войны присутствует благородство или же следы великого человека, которым он когда-то являлся.
Локен почувствовал, как из бездонного запаса уверенности внутри него поднимаются слова. Прощание и угроза, все вместе.
— Я ручаюсь, что еще до заката этой войны, даже если ты победишь, даже если я умру здесь, ты пожалеешь о том дне, когда отвернулся от Императора. За каждую захваченную тобой планету Империум взыщет ужасную плату кровью Хтонии. Я ручаюсь, что даже если ты покоришь Терру, плоды победы покажутся на вкус прахом во рту. Ручаюсь, что если ты не убьешь меня сегодня, то встретишь меня вновь. Я буду противостоять тебе на каждом аванпосте, на каждой стене, у каждых врат. Я буду сражаться с тобой всеми мечами, что будут в моем распоряжении, всеми болтерами, всеми кулаками. Я буду биться с тобой голыми руками. Биться самими камнями мира, который ты хочешь завоевать. Я никогда не сдамся, пока Сыны Гора не умрут, став лишь скверным воспоминанием.
Локен перевел дух и увидел, что Магистр Войны принял его угрозу. Гор понял, что Локен действительно имел в виду каждое из только что