— Нет, не ждал, — отозвался Локен, опуская свой пистолет.
— Я ожидал, что ты будешь пытаться немного дольше перед тем, как сдаться.
— А я бы тебя нашел?
— Нет.
— Тогда какой смысл? — спросил Локен. — Я не участвую в сражениях, которых не могу выиграть.
— Порой сражения не выбираешь.
— Но можно выбрать,
— Я его держу, — отозвалась Рассуа. — Только скажи, и я могу всадить ему в ногу бронебойный турбоснаряд. Или в голову. Решать тебе.
Локен медленно повернулся к человеку, которого прибыл разыскать. Тот был закован в покрытую воронками и рубцами серо-стальную броню без знаков различия, не носил шлема, а бородатое лицо покрывала пыль. Правый глаз окружала татуировка в виде символа дракона — знак Чернокровных, одной из самых жестоких банд убийц Хтонии.
Локен увидел такие же массивные черты лица, как у него самого.
— Севериан, — произнес он, разводя руки. — Я тебя нашел.
— Сдавшись, — сказал Севериан. — Изменив правила охоты.
— Уж ты-то должен знать, что так и дерется Лунный Волк, — ответил Локен. — Пойми своего врага и сделай все, чтобы его повергнуть.
Воин ухмыльнулся, продемонстрировав испачканные пеплом зубы.
— Думаешь, твоя подружка-убийца сможет в меня попасть? Нет.
— Если не она, то я, — произнес Локен, поднимая пистолет.
Севериан покачал головой и бросил в направлении Локена что-то, блеснувшее серебристым металлом.
— Вот, — сказал он. — Они тебе понадобятся.
Локен инстинктивно потянулся вверх, и Севериан отступил от него.
— А я-то так на тебя надеялся, Гарвель Локен.
Туман сомкнулся вокруг него, словно плащ.
Локен не стал пускаться в погоню. Какой смысл?
Он раскрыл ладонь, чтобы посмотреть, что же ему бросил Севериан.
Два мерцающих серебристых диска. Сперва Локен решил, что это медальоны ложи, но затем перевернул их, увидел, что они гладкие и зеркальные, и понял, что это такое.
Монеты-зеркала Хтонии.
Символы, которые оставляют на глазах умерших.
5 Разрисованный ангел/Кровники/Следопыты
Цепляться руками было удобно, камни разрушенной цитадели до сих пор были крепки и не впитывали влагу, несмотря на то, что крепость была выстроена на бичуемом бурями побережье. Они напоминали Витусу Саликару о твердой скале массива Кварда на Баале Секундус — недружелюбном хребте радиоактивных пиков, который называло своим домом племя, давшее ему жизнь.
На твердых, как гранит, и выбеленных за тысячи лет пребывания на открытом воздухе камнях разрушенной башни было множество опор для рук, однако мало какие из них были шире одного пальца. Саликар много раз взбирался на башню, однако это была его первая попытка на западном фасаде. Эрозия сгладила обращенную к океану скалу, а свирепые ветра пытались сорвать его с места.
На Саликаре были только штаны цвета хаки, его трансчеловеческое тело было рельефным и бледным, словно у адония греканских храмов, обретшего жизнь и подвижность. На мускулистой спине была вытатуирована крылатая капля крови, колыхавшаяся при каждом его движении во время подъема. Такие же символы украшали дельтовидные мышцы и бицепсы Саликара, а на предплечьях были наколоты изображения каплющих чаш и плачущих кровью черепов. Длинные светлые волосы были туго стянуты в пучок, симметричные черты лица обладали живописной красотой.
В шестистах метрах под ним находилось море — бушующий котел грохочущих волн, разбивающихся о подножие утеса. С наступлением прилива глубокие провалы заполнялись пенящейся белой водой, а при отступлении обнажались скрытые под поверхностью резцы камней. Падение означало смерть, даже для трансчеловека, которого кузнецы генов Кровавых Ангелов создавали идеальным воином.
