— Но что бывает, когда Русс сам решает, кто верен, а кто заслуживает казни?
— Вы подозреваете, что другие могут оказаться вероломными?
— Кто?
Очередная долгая пауза заставила Малкадора опасаться, что его вопрос останется без ответа, однако, наконец, Император отозвался.
— Чего вы от меня хотите, мой повелитель?
— Мне никогда в жизни так не хотелось на чем-нибудь полетать, — сказала Рассуа.
Глядя на обтекаемый клиновидный корабль с выступающим носом аэродина, Локен не мог с ней не согласиться.
— Мне сказали, что он называется «Тарнхельм», — произнес он.
— Называйте, как хотите, но если я через час на нем не полечу, будет кровь, — произнесла Рассуа.
Локен ухмыльнулся ее нетерпению. Ему в принципе не нравились летающие машины, однако даже он признавал за «Тарнхельмом» определенную красоту.
Возможно, дело было в том, что тот выглядел совершенно иначе, чем все прочие воздушные корабли из арсенала Легионес Астартес. Боевые машины Легионов создавались брутальными как в плане воздействия, так и в плане внешнего вида. Их форма соответствовала назначению, которое состояло в максимально быстром и эффективном уничтожении. Зализанные очертания «Тарнхельма» указывали на иное предназначение.
В центре его основной части располагался центральный отсек для экипажа с луковицеобразными гондолами двигателей сзади, который сужался к носу, придавая кораблю дельтовидную форму. На машине не было никаких флагов или маячков, и ничто не указывало на ее вид и принадлежность.
— Что это такое? — спросил Варен. — Это не атакующий корабль и не пушечный катер, слишком мало вооружения. И недостаточно брони для десантного транспорта. Его выпотрошит одно хорошее попадание. Не понимаю, что это.
— Это корабль, созданный, чтобы двигаться среди звезд незамеченным, — произнес Рама Караян, и все глаза обратились к нему, поскольку это была самая длинная фраза из всех, что от него слышали.
— С какой стати может появиться такое желание? — поинтересовался Каллион Завен, на лице которого было такое же озадаченное выражение, как и у Варена. — Суть Легионов в том, что их видно.
— Не всегда, — сказал Алтан Ногай. — Хан называет умным бойцом не того, кто просто побеждает, а того, кто превосходно умеет легко побеждать еще до того, как враг узнает о его присутствии.
Казалось, Завен не убежден.
— Шок и благоговение гораздо труднее вселять, когда никто этого не ожидает.
— Учти, у него есть зубы, — заметил Арес Войтек, и его серворуки развернулись, указав на едва заметные края скрытых корзин орудий и ракетных контейнеров. — Но, как и говорит Мейсер, это не атакующий корабль.
— Это
Заметив, что товарищи-следопыты недоуменно переглядываются, Брор покачал головой.
— Вы что, не понимаете
— Ювик? — переспросил Рубио.
— Домашний жаргон Фенриса, — сказал Тубал Каин. — Это ободранный, упрощенный язык. В нем нет никакого изящества, он напористый и прямолинейный, совсем как те воины, что на нем говорят.
— Осторожнее, Тубал, — предостерег Брор, расправляя плечи. — На такое и обидеться можно.
Похоже, это сбило Каина с толку.
— Не понимаю, почему. Я не сказал ни слова неправды. Я встречал достаточно Космических Волков, чтобы знать об этом.
Локен ожидал злости, однако Брор рассмеялся.
— Космических волков? Ха, я и забыл, что вы так по-идиотски называете Стаю. Я бы оторвал тебе руки, если бы не думал, что ты совершенно серьезен. Держись рядом со мной, и я тебе покажу, насколько изящен может быть
— Так что такое «драугрьюка»? — спросил Локен.
— Корабль-призрак, — ответил Брор.