— Верно, — согласился Гор. — Даже когда у нас еще не было тел, я всегда чувствовал их близость.
Аксиманд заметил в глазах Гора плутовской блеск и решил, что тот шутит. Магистр Войны редко говорил о годах, проведенных с Императором. Еще реже — о временах, которые предшествовали этому.
— В моменты гордыни мне казалось, что именно поэтому Император в первую очередь явился за мной, — продолжил Гор, и Аксиманд понял, что ошибся. Скорее всего, Магистр Войны не шутил. — Я думал, что Ему требуется моя помощь, чтобы разыскать остальных потерянных сыновей. Порой же мне кажется, что это было жестокое наказание: ощущать столь глубокую связь с генетическими сородичами лишь для того, чтоб быть разделенным с ними.
Гор умолк и заговорил Аксиманд.
— Они ожидают вас в Куполе Возрождения.
— Хорошо, мне не терпится присоединиться к ним.
Абаддон сжал кулаки.
— А потом мы вернемся на войну?
— Эзекиль, сын мой, мы ее и не покидали, — ответил Гор.
Купол Возрождения представлял собой громадную полусферу из стекла и транспаростали, возвышавшуюся над крупнейшей из каменных построек Мавзолитики. Это было место почтения и торжественного назначения. Место, где можно было вернуть к жизни сохраненные воспоминания умерших.
Вход туда осуществлялся при помощи решетчатого лифта, который поднимался в центр купола. Гор и Морниваль встали в середине платформы, и та начала свой величавый подъем. Несмотря на протесты Кибре, юстаэринцев оставили внизу, и путь продолжили лишь пятеро. Аксиманд поднял глаза к широкому проему в полу высоко над ними. По ту сторону он увидел треснувший хрустальный купол. Закат угасал, опускалась ночь.
Лифт вошел внутрь купола, и на него скользнули косые колонны лунного света. Шальной снаряд повредил полусферическое сооружение, и отполированный металлический пол был покрыт осколками закаленного стекла, похожими на ножи с алмазными клинками. По внешнему периметру подъемника с равными интервалами тянулись гнезда для десятков криоцилиндров. Сейчас все они были пусты.
Аксиманд ошеломленно вдохнул морозный воздух, увидев ожидающих внутри полубогов. Разумеется, он знал, кого вызвал Магистр Войны, но вид двух столь сверхъестественных созданий все равно стал для него мигом откровения.
Плоть одного была нематериальна, второй же был флегматично-телесным.
Гор приветственно раскинул руки.
— Братья, — произнес он. — Добро пожаловать на Двелл.
До Сынов Гора доходили слухи о переменах, произошедших с некоторыми из братьев Магистра Войны, но ничто не могло подготовить Аксиманда к тому, сколь коренными оказались эти изменения.
В последний раз, когда он видел примарха Детей Императора, Фулгрим выглядел как безупречный воитель, герой с белоснежной гривой в пурпурно- золотой броне. Теперь же Фениксиец представлял собой физическое воплощение древнего многорукого божества-разрушителя. Обладая змееподобным телом, облаченным в изящные фрагменты некогда величественного доспеха, Фулгрим был прекрасным чудовищем. Существом, которое вызывало скорбь об утраченном им величии и восхищение приобретенной им силой.
Мортарион из Гвардии Смерти стоял поодаль от змеиной фигуры Фулгрима, и по первому впечатлению казалось, будто он не изменился. При более пристальном взгляде в запавшие глаза обнаруживалась боль от недавних ран, которая окутывала его, словно изодранный погребальный саван. Безмолвие, огромная боевая коса Повелителя Смерти, было иззубрено боевыми засечками, а прикрепленная к древку длинная цепь с петлей была обернута вокруг талии примарха, словно пояс. На цепях висели позвякивающие курильницы, каждая из которых источала крохотные облачка горячего пара.
На его барочном доспехе с Барбаруса виднелось множество следов работы оружейника, заливка керамита, свежая окраска и притирочный порошок. Судя по масштабам ремонта, в какой бы битве он недавно ни участвовал, та должна была быть жестокой.
Гор отпустил юстаэринцев, так что его братья-примархи также явились без сопровождения: Фулгрим без Гвардии Феникса, а Мортарион без Савана Смерти, хотя Аксиманд не сомневался, что и те, и другие неподалеку. Находиться рядом с Магистром Войны было честью, но присутствие при встрече трех примархов опьяняло.
Фулгрим и Мортарион совершили путешествие к Двеллу с целью увидеть Гора Луперкаля, однако Магистр Войны явился не для того, чтоб его увидели.
Он явился, чтобы его услышали.
Тело Фулгрима свернулось под ним с шипением трущихся чешуек, и он стал выше Мортариона с Магистром Войны.
— Гор, — произнес Фулгрим, и в каждом звуке его голоса таился едва заметный смысл. — Мы живем во времена величайшего потрясения, какое знала Галактика, а ты совсем не изменился. Как это разочаровывает.
— Зато ты изменился до неузнаваемости, — отозвался Гор.