коняга! Нам вместе через это поле идти.
Вокруг слышны только скрип седел, шорох вотол и мятлей, клацанье железа, конское ржание и отрывистые, короткие команды сотников и десятников. Неожиданно для себя Рагнар уловил в этом шуме звонкую, переливистую трель кузнечика. Откуда?! Да точно, в траве, в трех шагах от конских копыт сидит и стрекочет, малыш. Вон, скакнул на стебель пырея и опять целую руладу отпустил. Эх, не затоптали бы тебя, стрекотун.
— Стрелами бей! — пронесся над строем громкий, отдающий железом голос князя Славомира.
За спиной у Рагнара послышались щелчки тетив, над головой коротко свистнуло. Затем еще и еще. Впереди мелькнули темные черточки стрел, понеслись навстречу саксам. Бить с седла, да из третьего-четвертого ряда несподручно. Прицел плохой. Приходится навесом стрелы посылать, но это и не так важно. Врагов много, одна сплошная цель навстречу ползет. Не одна, так другая стрела вырвет из саксонского строя жертву Моране.
За двести пятьдесят шагов до варяжской дружины на саксов посыпалась стремительная, разящая смерть. Закрываясь щитами, смыкая ряды, враг идет вперед. До русов доносится негромкое размеренное пение. Большинство стрел падает на землю или впивается в щиты, но иногда они находят свою цель, и тогда в стройных рядах открываются бреши. За саксонским войском оставался след из мертвых тел.
Рагнар восхищенно присвистнул при виде, как один из кнехтов, кряжистый мужик с тяжелым, окованным железом копьем, неожиданно запнулся, уронил оружие и медленно сел на землю, обхватив ладонями пробитое насквозь бедро. Его сосед почти одновременно нелепо взмахнул руками и рухнул на щит идущего сзади человека.
Стрелы сыпались и на конницу. Острые, граненые, бронебойные наконечники выбивали всадников из седел или ранили лошадей. И тогда обезумевшее от боли животное вставало на дыбы, сбрасывало седока или каталось по земле. Горе воину, если он не успевал спрыгнуть на землю. Выбраться из-под конского крупа самостоятельно не каждому витязю под силу.
Несмотря на потери, саксы шли вперед. Пригибаясь, закрываясь щитами, они неумолимо приближались к русам. Ближе, ближе, они уже бегут, опустив копья. Саксонские стрелки в задних рядах остановились и дали залп.
При виде метнувшихся навстречу, прямо в глаза, темных стремительных черточек Рагнар, не думая, нагнулся вперед и вздернул щит вверх. Из-за спины донесся сдавленный, полный боли вопль. И в этот момент над дружиной зазвучал протяжный, холодящий кровь звук боевого рога князя Славомира.
— Вперед! Перун!!! — Рагнар выпрямился в седле и ударил лошадь пятками. — Вперед! Меч наголо!
Пошла потеха.
— Перун!!! Радегаст!!! Слава!!! — гремело над полем.
Рев сотен глоток. Раскрытый в яростном свирепом крике рот. Мерный конский топот. Нацеленные на врага копья. Холодный блеск клинков. Пылающая в глазах ярость. Дружина пошла на врага. Медленно разгоняясь, неумолимый, стальной вал покатился на линии саксонских щитов.
Рагнар натянул поводья, придерживая вырывающуюся вперед Дымку. Идти строем. Бить одной железной стеной. Звон железа, ржание лошадей, грозный рев дружинников. Лавина катится вперед. Изредка какой-либо воин безвольно повисает на шее своей лошади или кубарем катится на землю. Вражеская стрела — плохая смерть, еще до схватки, не успев взглянуть врагу в глаза, вкусить сладость саксонской крови. К счастью, таких мало. Широкие крепкие щиты и брони спасают бойцов.
Не зевать. Короткое движение рукой. Принять на щит летящую прямо в лицо стрелу.
Строй саксонской пехоты все ближе и ближе. Они остановились. Первый ряд опустился на одно колено, уперли копья в землю. Перед русами сплошной частокол копий. Из-под шлемов выглядывают искаженные злобой лица. Они совсем рядом. И копья нацелены прямо в грудь.
Удар! Конная лавина накатилась на ряды щитов и копий. Накатилась, на мгновение остановилась и пошла дальше, захлестывая саксонский строй.
Рагнар со всей силы натянул поводья и, наклонившись вперед, рубанул мечом, целясь по обитому медью шлему. Четко, как и учили, одним резким движением. Одновременно щитом отвел в сторону вражеское копье. Сакс успел увернуться. Еще удар! Не задерживаясь. Сталь легко разрубает железную полосу на кожаном колете и раскалывает шейный позвонок. Голова кнехта летит в сторону, под копыта коней.
Вперед! Руби! Дымка перепрыгнула через мертвое тело, ворвалась в середину вражеского строя. Рагнар рубит с плеча подвернувшегося под руку пехотинца. Вперед! А сзади уже напирают товарищи. Вперед! Руби! Коли! Режь!
Товарищи рядом, не отстают и не отрываются. Действуют вместе, заодно. Верная Дымка лягает подскочившего сзади кнехта. Тот только сдавленно пискнул, отлетая в сторону. Тут же ему на голову опускается булава. Руби! Топчи! Пир Радегаста!!!
Клин ободритской дружины прорезал саксонскую пехоту, вырвался на простор и тут же столкнулся с саксонской конницей. Два отряда рыцарей глубоко врезались в строй русов. Закипела кровавая круговерть боя.
Для Рагнара схватка запомнилась чередой несвязанных, разорванных картин. Сыплющиеся со всех сторон удары, заливающий глаза пот. Оттягивающий левую руку тяжелый щит и немеющая от ударов десница.
В один момент ему показалось, что над головой пролетела крылатая дева, в кольчуге и открытом шлеме. В руке богиня сжимала длинный прямой меч. Нет, это показалось — облачко набежало, и копье над головой блеснуло.
