— Кольцо, — кивнул Ресьян, открывая портал в храм. — Оно так въелось в твою ауру, как будто тот, кому оно принадлежит, весьма значим для тебя. Разве это не так?
— Не знаю, — честно ответила Сайлейн и закрыла глаза. Порталы она не любила, а вот своему демону доверяла и верила, что он вынесет ее туда, куда нужно, и защитит от всего.
Они вышли в небольшом ярко освещенном помещении, где, кроме них, никого не было. Разве что две скульптуры и алтарь между ними, как вечная грань, разделявшая их при жизни, так и не исчезнувшая после смерти одного. Таока в своем демоническом облике и…
— Ресьян, кто это? — Сайлейн указала на статую молодого мужчины, стоявшего, закрывая ладонью лицо, и можно было только догадаться, как он выглядел при жизни.
— Основатель династии Толь-и-Сагнон, Малиор, — пояснил демон, даже не глядя, куда она показала. Ресьян был здесь сотни раз за свою долгую жизнь и надеялся, что когда-нибудь придет сюда не только как сторонний наблюдатель, но и как будущий саэрат. [5]
— А как он выглядел? Почему лицо закрыто? — не унималась Сайлейн.
— Узнаешь, не торопись.
— Ладно, — притихла девушка, понимая, что сделала что-то не так. — Не буду, прости.
— Не расстраивайся, — попросил Ресьян, — просто я хочу, чтобы ты сама увидела.
Он подошел к алтарю, извлек кинжал и жестом подозвал Сайлейн.
— Конечно, есть другой вид ритуала, однако нам придется сделать более болезненный вариант, но с сохранением девичьей чести. Дай руку, — приказал Ресьян.
Сайлейн, покраснев от его комментария, послушно протянула левую ладонь.
— Тш, потерпи, после я залечу рану, — попросил демон.
С тревогой поглядывая на нее, Ресьян сделал быстрый надрез девочке и следом себе, прижал обе ранки и начал читать воззвание. Сайлейн не слушала его, полностью сосредоточившись на своих ощущениях. Боль сменилась теплом, потом легким покалыванием, переходящим в щекотку, следом пришел холод. Пробирающий до самой последней клеточки, он сковывал ее, ласково усыплял, и она поддалась, рухнув в забытье.
Сайлейн очнулась внезапно, просто вдруг обрела способность видеть и чувствовать. Проблема заключалась только в одном: в этом странном месте, где она находилась, не было ровным счетом ничего. Была только она, одинокая и — девушка глянула вниз — маленькая. Как будто она вернулась в детство. Она еще раз огляделась: теперь она стояла в небольшой каморке с толстым слоем пыли повсюду, паутиной в углах, сломанным стулом посреди и детской кроваткой, на которой кто-то спал.
Сайлейн подошла ближе, чуть приподняла одеяло и прикусила губу, чтобы не закричать: перед ней была она сама, только со светлыми волосами, коротко подстриженными, нет, скорее их наскоро обкорнали, желая сделать ее похожей на мальчика. Из-под одеяла торчала перебинтованная ладошка. Девочка на кроватке то и дело вздрагивала, и в первый момент Сайлейн отскочила, думая, что это она чуть не разбудила себя. Но ничего не произошло.
Сайлейн услышала шаги и попыталась спрятаться, но бежать было некуда, да и не потребовалось. Лузаника, тоже изрядно изменившаяся, вошла в комнату в сопровождении какого-то мужчины и кивнула на сестру.
— Вы можете сделать так, чтобы она никогда не вспомнила то, что случилось?
— Это возможно, но ты уверена, что справишься? У нее, в отличие от тебя, есть все задатки, и спрятаться вам обеим будет сложно. Одну тебя никто не найдет, ни император, ни его сын, ни даже я. — Мужчина рассмеялся. — А Лиеру, если у меня не получится, найдут. Достаточно им использовать артефакт, и он покажет, где она.
— Разорвите их связь. Вы сами говорили, что это возможно, попробуйте… Я не отдам сестру.
— Тебя не спросят, Лисара. Просто заберут, закон на их стороне, они и есть закон.
— Все равно! — горячо воскликнула… Лузаника ли?
— Что ж, оставь нас, — попросил мужчина, и сестра послушно вышла. Едва он стал колдовать, Сайлейн вновь провалилась в пустоту.
Следующим она увидела Ресьяна. Он стоял, сосредоточенно глядя перед собой и хмурясь. Перед ним стояли еще двое: мужчина и женщина в незнакомых Сайлейн одеждах.
— Наконец-то! — воскликнула женщина, оборачиваясь.
Сайлейн охнула и привычным образом опустилась на колени. Она сотни раз делала подобное перед изображением покровительницы, но не думала, что когда-нибудь совершит это и перед самим божеством.
— Ну что ты. Вставай, еще простудишься, — укоризненно произнесла Таока. — Малиор, посмотри на нее. Сколько лет своим жрецам говорю: искорените вы эту привычку бухаться на колени! На полу холодно, он грязный, а они опять за свое. Вот как это понимать? Я что, многого
