до своей комнаты, привычно перемахнула через подоконник и юркнула в кровать. Тихонько отворив дверь, в комнату заглянули Вильгельм и уже в человеческом облике принц Растан. Он кивнул, и они вышли в гостиную. Сайлейн, едва дверь за ними закрылась, бросилась к щелке подслушивать.
— Мне не кажется возможным удовлетворить вашу просьбу, — спокойно отвечал Растан.
— Полагаю, мы сможем преодолеть наши разногласия ради общего дела, вы не находите?
Заливистый смех принца возник внезапно и так же резко стих.
— Вы предлагаете мне дать согласие на замужество девушки, которая стала частью моей семьи. Что вы готовы отдать взамен?
— Ваши требования?
— Венец, и она ваша.
Сайлейн едва удержалась на ногах, услышав приговор самой себе. Впрочем, от Растана ничего другого она ожидать не могла.
— Я подумаю, — сердито ответил Вильгельм, и девушка перевела дух. — Но зачем он вам? Хотите инициировать новый клан сатино? В таком случае вам придется убить жену своего брата. Ведь пока есть хоть один носитель старой крови, венец не поможет вам.
— У нее нет дара.
— Знаю, именно поэтому Лисара еще жива. И как приятно мне осознавать, что отпустив тогда эту пигалицу, я тем облегчил себе жизнь. Бесталанный потомок Малиора все равно остается носителем его силы и, пресекая возможность создания нового рода, не может вызвать для вас демона.
— Если понадобится, она умрет. Но ввиду вашей незаинтересованности в сотрудничестве, Каталину, — Растан хмыкнул, — я заберу сразу же после ее отчетного приема. У вас есть время до того момента.
И не говоря больше ни слова, они вышли. Даже дверью не хлопнули: Вильгельм, очевидно, не хотел будить ее, а Растан никогда не отличался бурным темпераментом. Они были похожи, эти двое — Вильгельм, законный сын покойного императора, и Растан, старший принц Тааль-Ена, незаконный ребенок здравствующей королевы Лиенсен и все того же императора Растана. Два брата и два соперника по разные стороны баррикад. Один сражался за убеждения отца, другой хотел их уничтожить.
Не зная, чем заняться в этот рассветный час, Сайлейн отправилась в ванную. И только погрузившись в горячую воду, она дала волю своей обиде. Соленые ручейки пробежали по ее щекам. Девушка беззвучно плакала, обняв колени и опустив на них голову.
Ей уже давно не было так плохо и противно. Она вновь чувствовала себя вещью, как когда-то в нищих кварталах, убегая от очередного торговца живым товаром. Этот контингент не смущали ни ее глаза, ни когти, даже наоборот, молодую оборотницу можно было продать подороже какому-нибудь оригиналу. В Тааль-Ене все было иначе. Ровно до того момента, как однажды счастливая сестра привела к ним в дом темноволосого мужчину с хищными чертами бледного лица, который помогал им сбежать. Дальше последовала свадьба, но Сайлейн так и не поняла, зачем принцу понадобилось жениться на ее сестре, ведь он ее даже не любил. Лузаника этого не замечала, но от младшей не укрылось его равнодушие. Впрочем, сестра была с ним счастлива, а для нее самой Корвус стал близким другом, которому она доверяла больше остальных.
С принцем Растаном девушка познакомилась позже, на свадьбе, когда он придирчиво осмотрел невесту и ее сестру и вызвал Корвуса на пару слов. То, как резко сменилось отношение Растана к ним, Сайлейн не могла не заметить и старалась не находиться с ним в одной комнате наедине, предпочитая широкую спину сестриного мужа или кого другого.
Сайлейн выбралась из ванны, завернулась в полотенце и оделась. Если у них сейчас рассвет, то у Корвуса разгар дня, и оторвать его от дел не предосудительно. Она привычно поранила ладонь, коснулась зеркала и воззвала к принцу.
— Малыш? — ответил он незамедлительно.
Сайлейн успела заметить, как спешно покидают его рабочий кабинет секретари, стараясь скрыться как можно быстрее. Многие из них просто прыгали в открытое окно и улетали, чтобы на улице ожидать, когда принц закончит разговаривать со своей подопечной.
— Почему Растан приехал так быстро?
— До него дошли определенные слухи, — Корвус скривился, — и он решил воспользоваться ситуацией.
— Нет, он решил воспользоваться не ситуацией, а мной! — зло выдохнула девушка, чувствуя, как проступают когти и мир окрашивается в лиловый цвет.
— Растан политик, но даже он вряд ли так просто отдаст тебя императору, — проговорил младший принц, не глядя на собеседницу.
— Он уже назначил цену, — гневно сказала девушка. Она едва сдерживалась, чтобы не сломать что-либо или просто ударить стенку.
— Какую? — заинтересовался принц и взглянул на Сайлейн, чтобы тут же отвести взгляд. — Быть не может…
— Он попросил венец. Что это, и к чему твое «быть не может»?
Сайлейн начала успокаиваться, и мир вновь стал прежним.
— Венец… Спроси у своего саэрата, — неуверенно перенаправил любопытство подопечной принц.
