— Вот пусть и ждет, — заметил дядя.
— Но я не хочу ждать!
— Окава Кеншин, я сказал: никаких путешествий в другой мир!
— Вы не мама! — крикнул я. — И вы не удержите меня!
— Это мы еще посмотрим!
После этих слов я обиделся и разозлился, поэтому, даже не отвечая, просто развернулся и решительно потянулся к дверной ручке шкафа. Только вот сделать ничего не успел, будучи перехвачен Коханой, за мгновение переместившейся ко мне вплотную.
— Отпусти! — начал я вырываться.
— Простите, молодой господин, но Ичиро-сама будет расстроен, если вы уйдете.
— Отпусти меня, я все равно уйду! — не сдавался я.
— Молодой господин, успокойтесь, — увещевала меня Кохана.
А я в тот момент вспомнил слова учителя: «Твоя Воля ломает законы природы». Я абсолютно не понимал, что стоит за этим утверждением, но уж что такое сила воли, осознавал и в свои восемь лет. Поэтому я брыкался до последнего, и в какой-то момент, когда я понял, что не вырвусь, но отказался сдаваться, Кохана отлетела прочь от моего очередного толчка локтем. Просто отлетела. Как снаряд из пушки врезалась в стену и осталась там стоять на подгибающихся ногах. А мы с дядей Ичиро ошарашенно на нее смотрели.
Первым пришел в себя именно я. Наверное потому, что не так хорошо осознавал, насколько произошедшее невероятно.
— Я буду великим мастером, — произнес я с абсолютной уверенностью. — Учителю четыреста лет, он может ровнять горы с землей, и я стану таким же сильным. Лучше, чем он! И вы меня не остановите, дядя Ичиро.
Под конец фразы я даже немного загордился от того, как складно у меня получилось сказать.
— Так, я понял, — потер он лицо ладонями. — Кен-чан, давай успокоимся и поговорим о том, что произошло, как взрослые. Пойдем, — поднялся он наконец на ноги. — Серьезные разговоры лучше вести за чашкой чая. Ты в порядке, Кохана?
— В порядке, Ичиро-сама, — произнесла юки-онна.
За те несколько секунд, что прошли с момента ее полета к стене, она сумела прийти в себя и выглядела так, будто ничего не произошло. Только приближаться не спешила.
Немного подумав, я решил пойти с дядей на кухню. В конце концов, учитель настаивает, чтобы конфликтов в семье не было, а уйти я могу через любую дверь. Поэтому, кивнув с серьезным, как мне казалось, видом, я пошел вслед за дядей Ичиро. Спустившись на первый этаж, зашли на кухню, где я уселся за общий стол и приготовился слушать, что мне скажут.
— Коки, чай, — произнес дядя, после чего обратился уже ко мне: — Рассказывай.
Это меня немного сбило с толку, так как я почему-то приготовился, что говорить будут мне. Быстро прокрутив в голове то, что говорил мне учитель, решил начать с самого начала:
— Первый раз я попал к учителю два года назад…
Рассказ получился на удивление длинным. Не на час, конечно, но продлился дольше, чем я ожидал. По-быстрому все пересказать не получилось. Где- то я сам не мог подобрать слова, где-то дядя постоянно уточнял, и в итоге я сумел закончить лишь минут через двадцать.
— Интересная история, — откинулся он на спинку стула, крутя стоящую на столе пустую чашку. — Твою маму я более чем понимаю — ты даже не представляешь, как я волновался, когда в твоей комнате появился разрыв пространства, а потом ты просто исчез из дома. Мне десяти минут хватило, чтобы почти рехнуться от беспокойства, Кен-чан.
— Извините, — буркнул я, не удержавшись. Мне действительно стало стыдно, правда, сожаления я не испытывал.
— Да что уж теперь, — вздохнул дядя и, придвинувшись ближе и положив локти на стол, продолжил: — Ты пойми, Кен-чан, после смерти твоей мамы именно ты стал для меня самым важным в жизни. Как я могу позволить дорогому мне человеку шастать неизвестно где, общаясь при этом неизвестно с кем? А если с тобой там что-то случится?
— Учитель — великий мастер, и его школа — самое безопасное место в мире, — решил я уточнить то, о чем уже рассказывал.
— Но это по словам человека, которого ты видел всего два раза в жизни, а я так и вовсе ни разу, — ответил он мне. — Даже если этот твой мастер не врет, откуда нам знать, что он банально не заблуждается? Не существует идеальных людей, — и через секунду дополнил: — Кроме твоей мамы, конечно.
Для восьмилетнего мальчика слова дяди звучали логично и весомо, но тут вновь взыграла моя упертость, которую я тогда решил называть волей.
— Я все равно стану мастером меча. Великим мастером.
— О господи, — вздохнул он в ответ и вновь откинулся на спинку стула. — Пусть так, — произнес дядя через несколько секунд и, опять облокотившись на стол, мягко продолжил: — Кен-чан, давай отложим этот разговор на пару дней. Только обещай мне никуда не уходить в это время. Всего лишь два дня,
