Пиона выглядела испуганной, но поспешила на кухню.
Сцепив пальцы, Зола подошла ближе к андроиду. После их долгой совместной поездки она впервые оказалась наедине с Гараном и ждала, что он скажет ей что-нибудь. Спросит, как у нее дела, не нужно ли ей чего… Он часто спрашивал ее об этом, когда они путешествовали. Но сейчас он, кажется, даже не заметил, что она стоит тут.
— Я починила вашего андроида, — сказала она наконец срывающимся голосом. И как будто в доказательство схватила безвольную руку андроида, но та просто упала обратно.
Гаран посмотрел на нее безумным взглядом. На мгновение ей даже показалось, что он сейчас спросит, кто она и что делает в его доме. Он открыл рот, но довольно долго молчал и наконец произнес:
— О, дитя…
Зола нахмурилась, услышав в его голосе… жалость. Это было не то, чего она ожидала. Он не был впечатлен, он не был благодарен. Подумав, что он, должно быть, не расслышал, она повторила сама для себя: «Да, я починила андроида». Тут из-за угла вышла Адри в домашнем платье. В руках у нее было кухонное полотенце, обе дочери следовали за ней по пятам.
— Гаран?
Он отшатнулся, ударился плечом о стену, и все замерли.
— Не… — он запнулся, улыбнулся извиняющейся улыбкой, когда капля воды упала ему на нос. — Я вызвал медицинских дроидов.
— Зачем? — На лице Адри застыло недоумение.
Зола вжалась в стену так сильно, как только могла, оказавшись между двумя людьми, которые ее даже не замечали.
Гаран сложил руки на груди, задрожал.
— Я
Зола бросила взгляд на Пиону, гадая, что это значит.
— Мне так жаль, — сказал Гаран, кашляя. Он повернулся назад к двери. — Мне не стоило сюда приходить. Но я должен был сказать… Я должен был… — Он прикрыл рот рукой, и все его тело содрогнулось от кашля или от рыданий. — Я так люблю вас всех. Мне так жаль, так жаль…
— Гаран, — Адри сделала шаг вперед, но ее муж уже вышел из дома. Хлопнула входная дверь. Перл и Пиона закричали и бросились вперед, но Адри схватила их за руки.
— Гаран! Нет!.. Девочки, вы останетесь здесь. Обе. — Ее голос дрожал, когда она оттаскивала их назад, а потом побежала за Гараном. Ее развевающееся платье задело стоящую у стены Золу.
Зола медленно двинулась вперед и увидела, как распахнулась входная дверь. Ее сердце стучало о ребра, как птица в клетке.
— Гаран! — крикнула Адри со слезами в голосе. — Ты не можешь уйти!..
Золу оттолкнули к стене — мимо нее пробежала Перл, она звала отца, а за ней следовала всхлипывающая Пиона.
На Золу никто не смотрел. Зола вдруг заметила, что все еще сжимает тонкую руку андроида. Она слышала всхлипывания, мольбы, крики «Нет!» и «Папочка!». Слова отражались от снега и летели обратно в дом.
Отпустив андроида, Зола двинулась вперед. Хромая, дошла до двери, за которой раскинулся ослепительно-белый мир, и остановилась, глядя на Адри, Перл и Пиону, упавших на колени на подъездной дорожке. Их одежда была в грязи.
Гаран стоял на обочине, все так же закрывая рот рукой. Его глаза покраснели от слез. Он выглядел маленьким и слабым, и, казалось, любой порыв ветра может унести его, утащить в снежные вихри.
Зола услышала сирену.
— Что мне делать? — кричала Адри. Ее руки покрылись гусиной кожей, она прижимала к себе детей. — Что я буду делать?
Хлопнула чья-то дверь, и Зола подняла взгляд. Старик, живущий через дорогу, вышел на порог своего дома. В дверях и окнах появлялись соседи, их глаза горели любопытством.
Адри зарыдала громче, и Зола снова повернулась к семье — своей новой семье — и поняла, что Гаран смотрит на нее. Она встретилась с ним глазами, ее горло свело от холода.
Сирены стали громче, и Гаран бросил взгляд на сжавшуюся в комок жену, на испуганных дочерей.
— Девочки мои, — сказал он, пытаясь улыбнуться.
Белый хувер с мигающими огнями повернул из-за угла, воем предупреждая о своем появлении. Зола нырнула обратно в дом, когда хувер приземлился в снег позади Гарана. Два андроида выкатились из боковой двери, везя за собой каталку; их желтые сенсоры мигали.
— В 17:04 поступило сообщение, что по этому адресу находится жертва летумозиса, — произнес один из них механическим голосом.
— Это я, — прокашлял Гаран. Крик Адри заглушил его слова.
— Нет, Гаран! Ты не можешь. Не можешь!
Гаран попробовал улыбнуться, протянул к ней руку. Он закатал рукав, и даже Зола, стоя на пороге, увидела на его запястье два темных пятна.
