Торн повысил голос, подражая королеве:
– Самозванка, которая выдавала себя за мою любимую племянницу, встретила свой конец… Давайте же забудем о распрях и приступим к коронации… Я рехнулась от жажды власти и ношу вуаль, потому что у меня воняет изо рта.
Зола хмыкнула и попыталась проверить время по внутренним часам. Потом вспомнила, что они больше не работают.
– Когда начнется коронация?
– Через девять часов, – ответила Ико.
Девять часов. Они провели в чужом доме целые сутки, и большую их долю часть Зола бессовестно проспала.
– Посмотри на бегущую строку, – Кресс указала на список секторов, который образовал кольцо вокруг не умолкающей королевы.
– А вот это уже интересно, – посерьезнел Торн. – Она издала указ: любой сектор, который заподозрят в симпатиях к самозванке или в нарушении комендантского часа, будет лишен снабжения, и его судьбу решат после коронации. Левана еще несла какую-то чушь о покаянии и о том, что она милосердная королева, но дальше мы не слушали.
– Судя по всему, твое поведение на суде многих вдохновило, – сказал Ясин. – Число отрезанных секторов растет.
– Сколько их уже?
– По последним подсчетам – восемьдесят семь.
– Включая РШ-9, – уточнил Торн, – и все соседние сектора. Вопреки ожиданиям королевы, расстрел на площади не напугал, а скорее разозлил народ.
Восемьдесят семь восставших секторов…
– И что вы… – Информация никак не укладывалась у Золы в голове. – Как вы думаете, что все это значит?
– Что у королевы сегодня крайне неудачный день, – ответил Ясин.
Торн кивнул.
– Конечно, нельзя забывать о ее обострившейся паранойе, но когда мы с Ико пробирались в Артемизию, мы тоже кое-что слышали. Некоторые сектора сами блокируют туннели, отказываются снабжать столицу, нападают на охрану и выносят оружие с заводов и фабрик. И это началось еще до суда. Неизвестно, поверили люди или нет в то, что ты умерла, но это уже не важно. Если ты жива, ты – вождь революции. Если погибла, то мученица – и ее символ.
– Для меня-то разница есть! – пробормотала Зола, не отрывая взгляд от бегущей строки.
Восемьдесят семь секторов готовы сражаться за нее – и за себя. В каждом секторе около тысячи человек, в некоторых – гораздо больше. Этого хватит, чтобы захватить столицу и свергнуть Левану.
Но только все эти люди сейчас в ловушке.
– Эй, успокойся! – с тревогой воскликнул Торн.
Зола удивленно посмотрела на него.
– Ты выглядишь напуганной, – пояснил капитан.
Зола сердито на него посмотрела, потом встала и начала расхаживать по комнате.
– Мы можем сделать что-нибудь с забаррикадированными туннелями? Как люди придут к нам на помощь, если их заперли в секторах?
– Не волнуйся, об этом мы уже позаботились, – ухмыльнулся Торн. – Кресс?
Кресс вывела на экран изображение Луны. Они провели немало часов на борту «Рэмпиона», изучая жилые купола и магнитные туннели, пронизывающие покрытую скалами и изрытую кратерами серую поверхность. Кресс отметила сектора из списка Леваны. Конечно, этого было мало по сравнению со всей остальной Луной, но кто сказал, что это вся информация о восставших?
Левана сосредоточилась на ближайших к Артемизии секторах. Неудивительно, что королева сама не своя от беспокойства: революция стояла у порога столицы.
Кресс увеличила изображение Артемизии, потом показала дворец.
– Баррикадами, защищающими Артеизию, управляет главная система безопасности; командный центр находится во дворце, – пояснила Кресс. – Я могу взломать ее отсюда, но боюсь, они заметят и поднимут тревогу. Или это займет куда больше времени, а его у нас нет.
– Мы хотели сами пробраться во дворец, – сказал Торн, развалившись в кресле.
– Почему-то я в этом даже не сомневалась, – вздохнула Зола.
– А что? – поднял бровь Торн. – Мы же проникли в императорский дворец Нового Пекина, чем Артемизия хуже? Оттуда Кресс разблокирует внешние сектора, а потом перепрограммирует защитные барьеры вокруг центрального купола и откроет их в конце коронации.
Капитан достал из мини-бара в кресле дорогой кубок, наполнил его чем-то синим и сделал большой глоток.
– Так проще всего организовать восставшие сектора и напасть на Артемизию одновременно. Мы ведь не знаем, могут ли они связываться между собой.
