Пройдя три безлюдных переулка, Торн замедлил шаг и, поглаживая подбородок, принялся вглядываться в фасад каждого здания, мимо которого они проходили.
В отчаянии Зола принялась срочно разрабатывать план «Б».
– Вот здесь! – Торн кинулся через улицу к дому, который был в точности похож на все остальные, с огромными раздвижными воротами и вековыми граффити. Завернув за угол, он проверил главный вход: – Закрыто.
Рассмотрев сканер чипов рядом с дверью, Зола выругалась.
– Цифры. – Присев на корточки, она сняла панель со сканера. – Может быть, я смогу его отключить. Как думаешь, там есть сигнализация?
– Лучше бы была. Не затем я столько заплатил, чтобы мой корабль стоял в незащищенном складе.
Зола только успела загрузить программное руководство к этому виду сканеров, когда входная дверь позади них открылась и на солнечный свет вышел полноватый мужчина с жидкой черной бородкой. Зола замерла.
– Карсвелл! – рявкнул мужчина. – Только что видел тебя в новостях! Так и думал, что ты скоро появишься.
– Алак, как поживаешь? – Лицо Торна расплылось в ухмылке. – Я и вправду в новостях? Как я выгляжу?
Оставив вопросы капитана без ответа, Алак перевел взгляд на Золу. Его дружелюбность тут же исчезла, потонув в волнении. Сделав глубокий вдох, Зола закрыла панель сканера и поднялась на ноги. Она уже подсоединилась к Интернету и обновляла новостную ленту, на которую не стала отвлекаться во время побега. Ну конечно, вот уже целый поток предупреждений рядом с ее единственной фотографией, той самой, сделанной в тюрьме:
– Тебя я тоже видел в новостях, – сообщил Алак, рассматривая ее металлическую ногу.
– Алак, я пришел забрать корабль. И мы немного торопимся.
Алак сочувственно покачал головой:
– Ничем не могу помочь, Карсвелл. Я под пристальным надзором федералов. Держать у себя краденый корабль – одно дело, я всегда могу сказать, что ничего об этом не знал. Но помогать осужденному преступнику… и помогать одному из… этих…
При взгляде на Золу он поморщился и одновременно сделал шаг назад, как будто опасаясь ее кары.
– Если они выследят вас и узнают, что я вам помогал, у меня будет больше неприятностей, чем можно себе представить. Вам лучше залечь на дно ненадолго. Я не заявлю на вас. Но я не дам забрать корабль. Не сейчас. Пока не улягутся страсти. Вы ведь понимаете, да?
Не веря, Торн вспыхнул от возмущения:
– Но это мой корабль! Я плачу за него. Ты не можешь просто так отобрать его у меня.
– Каждый сам за себя. Ты как никто другой знаешь это. – Алак вновь скользнул взглядом по Золе, его страх все больше превращался в отвращение. – Проваливайте отсюда, и я не сообщу о вас полиции. Если они придут, скажу, что не видел тебя с прошлого года, когда ты оставил у меня корабль. Но если вы задержитесь здесь, я сам позвоню им, клянусь.
Едва он закончил говорить, как Зола услышала звук тормозов. Ее сердце остановилось при виде белого цвета аварийной службы – на этот раз красного креста не было, – но хувер свернул на другую улицу. Она повернулась к Алаку:
– Нам некуда больше идти. Нам нужен этот корабль!
Он попятился от нее и встал в дверном проеме.
– Послушай, детка, – произнес он решительно, его взгляд продолжал скользить по ее металлической руке, – я пытаюсь помочь вам только потому, что Карсвелл – мой давний клиент, а я своих клиентов не сдаю. Но эта услуга не для тебя. Я, секунды не медля, отправил бы тебя в тюрьму. Это меньшее, чего заслуживают такие, как ты. А теперь вон с моего склада, пока я не передумал.
Отчаяние кипело внутри Золы. Она сжала кулаки, и волна энергии накрыла ее, почти ослепив. Боль белым накалом прошла по шее, заполнила мозг. К счастью, это продлилось недолго. Зрение прояснилось, и перед глазами остались только черные точки.
Опершись о стену, Зола почувствовала, как жгучая энергия откатывает, как раз в ту секунду, когда Алак закрыл глаза и покачнулся. Он повалился вперед, и Торн подхватил его.
Зола прижалась к стене, перед глазами все кружилось.
– Звезды… Он мертв?
Торн застонал под тяжестью тела.
– Нет, но, кажется, у него сердечный приступ.
– Это не приступ, – пробормотала она. – Он… С ним все будет в порядке.
Она сказала так, чтобы убедить скорее себя, нежели капитана. Она отчаянно пыталась заставить себя поверить в то, что эти непредсказуемые проявления ее лунного дара не опасны, что она не представляет угрозы для общества, что бы ни думали многие.
– Боги, он весит тонну!
