«Адриан, опомнись! – запричитала тетя Татьяна. – Как ты смеешь разбрасываться моими драгоценностями?»
«Я ими не разбрасываюсь, – возразил я. – Это вклад в наше будущее».
«Будущее с человечком?!»
«С женщиной, которую я люблю, – парировал я. – Я люблю и тебя, тетя Татьяна, но ты умерла. Сидни здесь, и мое место – рядом с ней. А запонки не должны валяться в комоде».
Призрачная тетя Татьяна продолжала негодовать.
«Ты меня предаешь!»
Мне стало немного тошно, но я уже принял решение. Однажды я вынул из запонки рубин и заложил в ломбарде, намереваясь выкупить. Я его вернул – еле-еле, – и происшествие принесло мне немалый стресс. Сейчас дороги обратно не будет. Я не только расстаюсь с целой запонкой – я теряю ее навсегда. У нас времени в обрез, и я не смогу выиграть достаточную сумму, чтобы вернуться и выкупить ее. Но это моя жертва ради исполнения мечты Сидни.
Ювелир назвал средненькую сумму, и мы с ним долго торговались. Когда договоренность была почти достигнута (хотя цена оставалась ниже реальной стоимости), я разыграл карту, достав вторую запонку.
– Скажите мне всю сумму, – потребовал я и, помолчав, добавил: – А я предложу вам сделку. Я хочу, чтобы эти камешки сверкали в женском кольце… Кстати, белое золото меня устроит. А еще мне нужны два стандартных обручальных колечка. Да… платину возьмите себе в качестве платы. Она стоит гораздо дороже того, что я получу от вас взамен. А кольца понадобятся мне через час.
Мы с ним еще поспорили насчет деталей, но он понимал, что дело выгодное, и пошел мне навстречу. Наконец, мы ударили по рукам, и владелец ломбарда продемонстрировал мне заготовки для украшения. Глаза у меня разбегались, но в итоге я выбрал кольцо в строгом стиле – прямоугольный бриллиант должен бы занять место в центре, а прямоугольные рубины меньшего размера – встать по обеим его сторонам. В качестве обручальных колец я планировал взять гладкие, но он показал мне парные – из белого золота, обсыпанные крошечными рубинами… мне они понравились. Я подумал, что они будут достойной памятью о запонке, принесенной в жертву, и оправдают мое безумие. Я подписал необходимые бумаги, взял наличные – и напомнил ему о сроке сдачи работы.
Затем я отправился в ближайшее казино – в зал, где играли в покер с высокими ставками, но по дороге сделал крайне важный звонок. Играть с большими деньгами было страшновато, особенно зная, сколь многое от меня зависит, – да и время уже истекало. Если я продуюсь, отыграть назад даже половину суммы мне будет некогда, и весь план полетит в пропасть. Я сохранил спокойствие, отказываясь паниковать: заставил себя отнестись к игре, как к чему-то обыденному, и сконцентрировался на считывании аур. Я напомнил себе, что мои партнеры по покеру ничем не отличаются от тех, с кем мне доводилось играть прежде. Они просто швырялись крупными ставками – и только.
Спустя час я встал из-за стола: денег хватало с лихвой. Я мог оплатить все запланированные расходы на свадьбу, включая и потенциальное бегство из Лас-Вегаса. Я вернулся к ювелиру, который тоже сделал все, что обещал. Забрав кольца, я позвонил по мобильнику, а затем заглянул в аптеку и маленький винный магазин. Облегченно вздохнув, понял, что все успел. Теперь дело за самой церемонией бракосочетания. Я зашагал к свадебному салону, потрясенно отмечая, что действительно вписался в сроки.
Последние два часа были настолько лихорадочными и бешеными, что у меня появилось чувство, будто мой мир поставили на скоростное проигрывание и все нужно делать сию минуту и ни секундой позже.
Потому все стало совершенно фантастическим, когда я зашел в салон и узрел Сидни.
Время, в котором я жил, внезапно остановилось.
Я не кривил душой, говоря, чтобы она брала то, что захочет. Мне было все равно. Она и правда могла заявиться к алтарю в бирюзовой футболке, и я женился бы на ней с переполненным любовью сердцем. Однако у меня имелись идеи насчет того, какое платье она могла предпочесть. На первом месте в моих фантазиях витал скромный наряд с длинными кружевными рукавами. Или что-то сдержанное с короткими рукавчиками и лифом, в общем, платье, не требующие никаких аксессуаров. Ведь невестой была Сидни! Я ожидал от нее практичности.
Но при виде Сидни у меня закружилась голова. Платье в стиле старомодного голливудского шика плотно облегало ее фигуру, которая вовсе не казалась исхудавшей. Ткань украшали накладки из органзы и вышивка стеклярусом. Чуть ниже бедер юбка расходилась пышным русалочьим клешем из тюля, который тоже был причудливо расшит. Тонкая бретелька из кружева и стекляруса перехватывала одно ее плечо, а другое оставалось обнаженным. Сильно отросшие волосы Сидни были уложены в простой пучок, сколотый хрустальным гребнем, с которого спускалась длинная прозрачная фата. В ушах поблескивали каплевидные серьги, и какой-то мастер макияжа сумел спрятать все признаки ее недавнего утомления (и золотистую лилию), не перестаравшись и проявив недюжинный вкус.
Сидни… она была безупречна.
Идеальна. Ослепительна. Великолепна. Просто видение.
– По-моему, мне следует опять рухнуть на колени, – еле слышно выдавил я.
– Мы можем такое позволить? Или давай вернемся к варианту с футболкой!
– Мы можем себе такое позволить, – подтвердил я, потрясенный ее красотой.
