– Сидни! – окликнула меня Шеридан. – Мы привели твою подругу.
Мужчина подтащил кого-то к столу. Эмма. Я уже хотела обвинить ее в предательстве. Эмма казалась идеальной кандидатурой на эту роль. Ей надо было искупить не только собственные ошибки, но и преступление сестры. Она получила от меня солевую тушь и ничего не теряла, выдавая меня. А может, она даже сумела убедить алхимиков в своей невиновности. Кроме того, лишь Эмма знала, что я ушла из комнаты и бродила по центру.
Но в ее глазах читался страх, который помешал мне высказать свои обвинения. Возможно, она была самым вероятным предателем, но кто знает наверняка?
Так или иначе, но мне нельзя намекать на то, что она осведомлена о моих планах.
– А разве она моя подруга? – пробормотала я.
– Сейчас ей предстоит разделить твой опыт, – объяснила Шеридан. – И если это не основа для дружбы, то тогда я вообще не представляю, что может ею стать.
Она резко кивнула, и Эмму отволокли в сторону. Второй ассистент вынырнул откуда-то сбоку, ослабил фиксаторы и помог мне сесть, чтобы я наблюдала за происходящим. Они привязывали Эмму к соседнему столу.
– П-прошу вас, – пролепетала она. Сопротивляться у нее получалось не лучше, чем у меня. – Я ничего не понимаю… Почему?..
– Это правда, – подтвердила я. – Она ничего не знает. Вы зря тратите время.
– А нам наплевать, – жизнерадостно пропела Шеридан. – Мы по-прежнему хотим вытрясти из тебя нужные нам сведения. И если методы переубеждения, которые мы к тебе применили, не действуют, полагаю, ты станешь откровеннее, посмотрев, как их применяют к другим.
– «Переубеждения!» – с отвращением скривилась я. – Вот что означала буква «П». Мы на самом нижнем уровне.
– Действительно, – согласилась Шеридан. – Ты прошлой ночью совершила настоящее турне, судя по тому, к скольким дверям ты прикладывала карту. Отвечай, Сидни. Зачем ты изучала центр и почему тебя не было видно на камерах, или сейчас…
Она кивнула, и Эмма тотчас начала вопить. Я догадалась, что случилось на самом деле. Она меня не предавала, как и остальные. Я сама все испортила. Я боялась, что парень, чью карту я заполучила, доложит о ее пропаже, – и ее дезактивируют. Несомненно, он об этом доложил, но алхимики не заблокировали ее, а стали ждать, когда ею воспользуется воришка. Похоже, автоматическая система регистрировала исправно. Я вела себя, как идиотка – создала идеальный след, по которому шли алхимики, и только чары невидимости спасли меня от мгновенной поимки. Надо надеяться, что я посетила достаточно мест и все-таки запутала тюремщиков – особенно если вспомнить, что двери технических помещений не требовали использования карты. Оставалась высокая вероятность, что никто не понял, какова суть моих намерений и что именно я смогла провернуть.
Однако это не избавило Эмму от чудовищной пытки, какой подвергли и меня. Я ежилась, глядя, как ее тело корчится от боли, и вновь ощутила приступ тошноты.
– Она не виновата! – воскликнула я, когда они сделали перерыв. – Вы, изверги! Зачем вы такое творите?
Шеридан захихикала:
– По-настоящему невинных не бывает, по крайней мере в стенах нашего центра. Но если ты и впрямь уверена в своих словах, Сидни, то почему же ты не отвечаешь на наши вопросы? Очень грустно смотреть на то, как ты позволяешь ей страдать.
Я не отрывала взгляда от Эммы и терзалась от нерешительности. Неужели надо сдаться? Но тогда разрушатся все мои планы! Мои колебания были истолкованы как вызов, и алхимики возобновили обработку. Мне стало совсем невыносимо, и когда наступило очередной затишье, я выпалила:
– А что я, по-вашему, делала? Искала выход наружу!
Шеридан подняла руку, останавливая невидимого палача, сидевшего за пультом управления.
– И у тебя получилось?
– Вы думаете, я сейчас здесь была бы, если бы получилось? – огрызнулась я. – Но я увидела лишь центр управления размышлениями, а он у вас отлично охраняется!
– Как ты смогла незаметно перемещаться? – рявкнула Шеридан.
– Обходила камеры стороной!
Шеридан кивнула, и Эмму подвергли новой порции мучений. Она беспомощно дергалась, пытаясь справиться с волнами накатывающей на нее боли.
– Я ответила! – выкрикнула я.
– Ты соврала, – произнесла Шеридан ледяным тоном. – Ты не могла обойти их все! Сперва наши наблюдатели ничего не обнаружили, но мы прочесали записи и нашли улику. Камера зафиксировала, как дверь на лестницу открывается – совсем чуть-чуть, сама собой. Мы почти прозевали этот кусок и увидели его только на повторных просмотрах. Объясняй.
Я промолчала, решив, что смогу выдержать зрелище пытаемой Эммы. Оказалось – не смогла. Я как будто ощущала боль вместе с Эммой – ведь причиной ее истязательств являлась именно я! Ее стоны заполнили всю комнату. Она дергала фиксаторы в отчаянной попытке вырваться. Пока ее крики эхом отражались от стен, я лихорадочно думала о том, что это преходящий дискомфорт. Эмма согласилась мне помогать, а значит, она понимала, на что
