всплески прошли мимо. Эти чертовы гиганты, похоже, вообще не нуждаются в перезарядке! Стреляют как из автомата!
С-с-с-санк!
Мимо меня пронесся гарпун и, уйдя далеко вперед, врезался куда-то между крупных камней. Резко натянулся толстый белесый жгут и начал резко сокращаться, таща за собой своего монстра-хозяина.
— Ур-род! — рявкнул я, выхватывая верное копье и с размаху ударяя лезвием по несущей мне смерть нити.
И копье лишь безвредно отскочило, не нанеся ни малейшего урона. Этот монстр мне не по зубам. Ни одна из его частей.
И остается только одно — бежать! Проворно бежать, шмыгая между свистящими гарпунами и водными сгустками, шустро унося ноги от старухи смерти.
Пригнувшись к самой земле, я нечленораздельно заорал и ринулся вперед, с разными интервалами прыгая из стороны в сторону и петляя словно заяц.
В ушах раздавался свист гарпунов, чмоканье водных пушек и скрежет тянущихся по мелководью гигантских раковин.
Перед глазами вырос узкий шпиль колонны, и, круто завернув за него, я помчался к следующему, прекратив вилять и полностью доверив защиту своей нежной спины каменной длани колонны.
Уровень усталости прерывисто замигал красным. Еще немного и я свалюсь в параличе от изнеможения.
Но вторая колонна совсем рядом. Буквально в двадцати шагах. Всплескивая воду, спотыкаясь и хватаясь за торчащие камни, я добрался до основания увитой растениями колонны и тяжело упал в воду. Упал и замер, считая про себя стремительно летящие секунды и не отрывая взора от зашкаливающей шкалы усталости. Давай… давай… давай…
— Ур… ур… ур…
— Сейчас, сейчас, Ползун, — едва шевеля губами, пообещал я, краем уха прислушиваясь к приближающемуся скрежету.
Мелководье играло мне на руку — рванувшие за мной гребехроки были столь большими, что их чудовищная масса сейчас была как неподъемный якорь. Они не ползли ко мне — они натужно волочились.
Но тут полно более мелких хищных ракушек. Они могут быть в нескольких шагах от меня. А я лежу мертвым грузом и выжидаю, когда появится лимит. Проклятье…
Шкала усталости прекратила нервное мигание и ровно заалела. Еще несколько секунд… краснота медленно поползла вниз, давая мне сигнал к началу действий.
Поднявшись, первым делом я зашел за колонну, сделав ее буфером между мной и самой большой опасностью. Ухватился за толстый искривленный побег растения и начал очередное восхождение. Медленное и расчетливое. Никаких резких рывков, никакой спешки. Если я сейчас ненароком загоню усталость до предела, то просто свалюсь вниз безжизненным кулем. Прямо в широко раскрытые створки раковин голодных гребехроков.
Пронзительный свист. Чуть ниже меня в колонну врезается тонкий хлыст моллюска и бессильно отлетает прочь. Я даже не дергаюсь. Все столь же спокойно, в ровном темпе, продолжаю движение вверх. Экономно и скупо.
Еще минута и преодолеваю отметку в десять метров. Мелкие гребехроки двадцатого уровня мне больше не страшны. А вот их большие братья…
Едва у покинутого мною основания колонны послышался тяжкий скрежет, я мгновенно взвинтил темп и что есть духу рванул вверх.
Гу-у-р-рл-л!
Руки намертво вцепляются в толстый стебель. От удара водным сгустком меня впечатывает в колонну, ноги срываются, и я повисаю на одних руках. Ненадолго — уже через мгновение я вновь стремлюсь вверх. И последующие выстрелы из водной пушки проходят мимо.
Визг гарпунов заставляет меня совершить невозможное — я буквально катапультирую себя на несколько метров вверх, да еще и поджимаю ноги, сворачиваясь в крохотный комочек. Страшное оружие гребехроков ударяет ниже, выбивая каменную крошку и разрывая ковер растительности на куски. А я уже ползу дальше, уподобившись обезбашенной на всю голову мухе.
И лишь поднявшись на немыслимую высоту двадцати с лишним метров, перевалившись через верхний край колонны и рухнув на крохотную каменную площадку, я позволил себе торжествующе ухмыльнуться и свесить голову вниз, желая полюбоваться опозоренными гребехроками. Я, пятый уровень, сделал столь крутых монстров вчистую!
Далеко-далеко внизу, в мутной воде ворочалась россыпь светящихся синих пятен. Четыре самых больших пятна неподвижно застыли у самой колонны и, казалось, смотрели наверх, меряясь со мной взглядами.
Хотя, кто знает — может, они зоркие как орлы. Может, и правда видят сейчас радостное выражение моих глаз.
И посему… свесив руку, я показал моллюскам гребехрокам оттопыренный средний палец да еще и помахал им в воздухе. На палец налипло довольно много зеленой светящейся плесени, и оттого подсвечен мой жест был неплохо. Издалека видно. Издалека обидно.
Снизу донесся густой и протяжный рев. Полное впечатление, что врубили корабельный ревун.
Так они все-таки могут издавать звуки?
Просто молчуны по природе? И ревут только когда видят птицу обломинго?
