скользила, не оставляя ни царапины. Больше того, когда он присмотрелся, то понял, что и матовость — это, скорее, обман зрения. Просто материал, теперь у них уже появились сомнения, что это металл, был словно полупрозрачным, свет расплывался где-то в глубине его, и там, казалось, гуляли тени. Странное ощущение, завораживающее, и не то чтобы неприятное, а попросту необычное, очень чуждое и, вместе с тем, притягательное. Ощущение нереальной древности — вот, пожалуй, как его можно было охарактеризовать.
Стены были облицованы пластинами из такого же материала — большими, шестигранными, идеально пригнанными друг к другу, даже лезвие ножа между ними вставить не получилось. И на них не было ни следа — ни трещин, ни потеков воды, ни даже обычной шероховатости, которую рано или поздно оставляет на любом материале банальная пыль. Казалось, время не коснулось этого материала, пройдя мимо него стороной и не рискнув потревожить его мрачную несокрушимость.
— Знаешь, что это мне напоминает? — почему-то шепотом спросил Эспозио.
— Ы? — Игорь обернулся, с интересом посмотрел на имперца.
— У нас, на планете, где я родился, бывают насекомые, которые делают себе гнезда, и за такими вот ячейками-крышками поселяют личинок.
— На Земле, говорят, тоже бывают. Пчелы называются. Только какого размера должна быть та пчела?
— Мы недавно что-то подобное видели уже.
— Согласен. И все же, это не тот случай. Во-первых, в природе таких ровных, прямых линий ты не найдешь. Разве что кристаллы какие-нибудь… А во-вторых, посмотри.
На полу был ровный слой накопившейся за многие годы пыли, но, когда Игорь немного разбросал ее ботинком, обнаружилась металлическая плита с чуть ребристой, как раз чтобы ноги не скользили, поверхностью. Плита была сделана из того же материала, но при этом была квадратная, каждое ребро около метра.
— Это явно сделано для удобства ходьбы, насекомым такое не надо. И потом, посмотри, — Игорь подсветил фонариком, — тебе это ничего не напоминает?
Единственный проход, который вел сюда и по которому, собственно, они пришли, когда-то перекрывался массивной дверью. Закрывалась она, что интересно, поворачиваясь на самых обычных, прозаических петлях, а сейчас была сорвана и обнаружилась у дальней стены. Петли, конечно, если судить по изогнутым и свернутым в бараний рог тягам, напоминали больше те, что используются в банковских хранилищах или шлюзах, но все же это было вполне обычное, ничем не примечательное решение. Очевидно, геологи, обнаружив эту преграду, поступили так, как привыкли — вынесли ее направленным взрывом. Сама дверь, кстати, не пострадала — слабым звеном оказалось крепление, сделанное из обычной на вид стали. И вот эта дверь с петлями говорила лучше всяких слов — насекомыми здесь и не пахнет, а пахнет обычными людьми, которые использовали самые обычные для человека варианты. Впрочем, может, и не людьми, законы механики-то для всех одинаковы, но все же очень, очень похоже. В империи, во всяком случае, используют именно такие.
Похоже, это было именно то, что обнаружили когда-то геологи и за что, собственно, они и поплатились жизнями. Вот только проку от такой находки не было ни малейшего. Ну, комната, точнее, даже зал — и что с того? В перспективе что-то могло дать изучение материала облицовки, но и только, потому что ничего ценного здесь не было. Да и вообще ничего не было, равно как и другой двери — помещение было тупиком.
— Ну, что ты думаешь? — спросил Игорь, когда они выбрались на поверхность.
— Думаю, что предки, уходя, вывезли все, что можно, — пожал плечами Эспозио.
— Может быть… — задумчиво отозвался Игорь. — А может, там и не было ничего — что мы знаем о логике древних?
— Это точно — ничего мы не знаем. Что, полезем еще?
— Да, завтра, попробуем исследовать соседние проходы — вдруг найдем что-нибудь интересное. А сегодня мне почему-то совершенно неохота туда возвращаться…
— Думаешь, там все-таки есть что-то еще?
— Убежден, — Игорь задумчиво потер зачесавшуюся вдруг переносицу. — Понимаешь, за
— Почему ты так решил? — Эспозио взглянул на Игоря так, что у не привыкшего бояться пилота по спине мурашки побежали. Острый был взгляд, требовательный.
— Дело в том, — Игорь на пару секунд задумался, а потом сформулировал мысль, — что артефакты иных цивилизаций находили в космосе не раз. Мы ведь не первые, кто вышел в космос. И вот ведь незадача — даже не вторые. Руины, оставшиеся после древних цивилизаций, находили, если мне не изменяет память, раз десять, а то и больше, плюс две планеты отвоевали у более слабых соседей. Но ни разу из-за найденных обломков не было ни шума, ни особой секретности. Здесь в подобной ситуации тоже поступили бы так же — отдали археологам, ну а те растащили бы добычу по музеям и сели кропать научные труды. Это было бы и проще, и дешевле, чем устраивать зачистку, — ученые сами запрячут, а то и уничтожат все, что не будет вписываться в их теории. Не-ет, ты как хочешь, но под этими скалами прячется что-то куда серьезнее пустой комнаты, пускай даже и оклеенной экзотическими обоями. И прячется это кое-что совсем недалеко, иначе геологи хрен бы сумели его обнаружить.
