комсостава уровня армии или фронта были совсем другие бумаги. Спецгруппа Ставки Верховного Командования, с подчинением лично Вождю всех времен и народов или наркому НКВД. Во как.
К Варшаве подъехали ночью. Выгрузку затянули местные польские железнодорожники. У них, видите ли, пандус для схода техники не подходит для наших вагонов. То ли наши вагоны выше, то ли ниже, я не понял. Прибывший по вызову комендант железнодорожного узла, уже из наших, советских, объяснял просто:
– Товарищ майор, все эшелоны разгружаются возле города на востоке, а у вашего коменданта поезда приказ следовать на наш разъезд. Что-то ваше начальство с секретностью намудрило. Вроде техника обычная, хотя мы уже такие команды видели. Диверсионная группа, так?
– Слушай, капитан, ты не многовато болтаешь. Вон пшеки как слушают, а у нас им веры никакой, – нахмурился я.
– Да они же не разумеют по-нашему! – расслабленно проговорил комендант.
– Уверен? А я вот не очень. Они через одного прекрасно говорят на великом и могучем. Пока война не кончится, верить можно лишь товарищу Сталину, понял? – Еще как понял. Вон как проняло, нашептал что-то своему помощнику, и тот, подхватив под руку поляка, куда-то усвистал.
Да, нас действительно хотели сгрузить не в привычном месте. Дело в секретности, как всегда. В итоге разгрузку все же выполнили, причем быстро. Я дал задание попутно Семе проследить за пшеком. Кто его знает, вдруг побежит докладывать кому-нибудь. Но на удивление, Сема следил за поляком почти полдня, и ничего тот не предпринимал. Развернули рацию, наладили свои говорилки, связались со штабом фронта. Черняховский приказал срочно прибыть к нему.
– Я понимаю, что вы не егеря. Но и ты меня пойми, Серега. Город очень большой, передовые отряды попали под такой огонь, что плохо стало всем. Ты видел, чтобы у нового ИСа броня лопается, как фанера? – Я признался, что не видел. – Что бывает в городских условиях с обездвиженным танком, напомнить? – продолжал Данилыч.
– Иван Данилович, мне что, вам все закладки найти? Тут улицы прямы как стрела, хрен спрячешься, по нескольку километров тянутся. Здания в основном старинные, у них стены иногда больше метра толщиной, только сплошная зачистка.
– Знаешь, что у меня от войск останется после таких зачисток? – негодовал Черняховский.
– Я не понял, товарищ командующий фронтом, вы хотите, чтобы я одной своей группой вам Лодзь зачистил?
– Да нет, конечно, – остывая, произнес Иван Данилович, – я думаю собрать специальные группы зачистки, а ты нужен для их подготовки. Времени нет, ты же понимаешь? Меня торопят, а бойцов целыми полками я класть в этой долбаной Польше не хочу.
– Ну, я могу с бойцами что-то вроде инструктажа провести. Но вы ведь понимаете, что такому учатся месяцами. Потери будут все равно.
– Это я понимаю, но поработать тебе надо.
– Надо, будем работать. Я могу лишь предложить следующее. Собрать с ближайших частей все лучшие снайперские команды, кто ранее хорошо показал себя в уличных боях. Если есть кто-то из Сталинграда, Минска, Киева, вообще замечательно.
Дело в том, что в этих городах немцами было разрушено всё. Очаги сопротивления были просто повсюду, и было очень сложно. Мои вот именно в Сталинграде школу городских боев прошли, причем никто не учил, все сами.
– Дальше, какие у вас указания насчет сохранности города? Раз враги сами его разрушают, чего нам-то церемониться? Два танка на каждую параллельную улицу. За ними один БТР-43.
– По разрушениям ничего не скажу. Сам понимаешь, просто раздолбав город, мы ничего не добьемся. Мины и закладки со взрывчаткой никто не снимет. Да и ведь люди-то обычные в городе живут, причем их здесь очень много, это и добавляет сложности.
– Хорошо, но сразу предупреждаю. Тотально разрушать я не буду, но и церемониться тоже не стану. Если из какой-нибудь квартиры по мне стреляют, то я туда кидаю гранату, а потом думаю, есть там гражданские или нет.
– Ну, уж постарайтесь совсем-то всех не резать!
– Товарищ командующий, разрешите нам уже идти, нужно осмотреться. Сообщите, когда соберут снайперов.
– Так сколько надо? Что, со всего фронта снимать?
– Да нет, десять-двенадцать. Но в полном составе и со своим прикрытием. По танкам что?
– Тебя и танков двенадцать надо? – изумился комфронта.
– А сколько вы уже потеряли? – твердо спросил я.
– ИСов не дам. У меня их всего десять штук осталось.
– Да мне и сорок четвертые пойдут. Они, кстати, какие у вас, «эмки»?
– Да. Все получишь, но и результат я с тебя спрошу.
– Пехтура должна быть всегда наготове. Танки давят огневые, снайпера работают по пехоте врага. Очищаем дом, его сразу занимает пехота. По отделению на дом.
– Хорошо, сейчас приказ составят. У меня прямо тут стоит 211-я стрелковая, почему и танков мало. Танковые дивизии стоят под городом.
– 211-я? Это не та, что Белосток брала?
