прожорливые. Если проиграем, помереть, возможно, и не помрем, однако уйдем отсюда покусанными. Ибо хищные красотки с ушками-плавниками и длинными гибкими хвостами, покрытыми зеленой чешуей, как и их дядька-чернониявочник, по словам корреспондентки, страсть как любят человеческую (читай, драконью) плоть. Регенерация у ящеров, конечно, хорошая, они переживут. А вот я — не факт!
— Успокойся, Ань, тебя они не получат, — пообещал Крис, обняв крепче. Опять небось почуял мои эмоции, распознал по запаху страх. Одно слово — оборотень!
Пока я нежилась в кольце рук своего защитника, Зак с Бабракой продолжали игру. Резные фигурки двигались по доске, подчиняясь воле соперников. Ход белых, ход черных… с берега и не понять, у кого преимущество. Зато прекрасно видно, как бесстыжие девицы, сидя на покатых валунах, трясут голыми грудями, выгибаются эротично, улыбаются сладко-сладко… одним словом, отвлекают нашего дракона всем, чем могут! А блондинистая бестия прыгает по воде и тараторит, тараторит, расписывая в ярких красках то, что ждет проигравших.
И так лихо у нее это получалось, что я прониклась, испугалась и, решительно вывернувшись из объятий Кристиана, тоже пошла в беседку, где решалась наша судьба. Покусанной быть не хотелось. Естественно, Ван Дрэйк поплелся следом. И храмовник, чтоб его русалки «полюбили», — тоже!
— Не сметь помогать! — предупреждающе поднял указательный палец водяной. Его хвостатая свита насторожилась, подобралась вся, их обольстительные улыбки стали напоминать хищные оскалы. За пухлыми губами блеснули мелкие острые зубки, при виде которых меня передернуло. А-а-а, Зак, милый Зак, если ты не выиграешь эту партию, я сама тебя загрызу. — Правила есть правила, — добавил Бабрака мягче.
— Мы уважаем чужие законы, — сказал Кристиан, опять притягивая меня к себе. Это отвлекало, настраивая совсем на другой лад. А меня сейчас волновали шахматы.
— Погоди, — прошептала я, снова отступая на шаг. — Что-то идет не так.
Не дожидаясь, когда меня в очередной раз поймают, подошла к игрокам, встала позади полукровки и, положив руку на спинку его кресла, принялась рассматривать черно-белую доску. Фигурки были красивые, резные, а еще насквозь пропитанные магией. Оставалось только догадываться, какой именно! Иллюзии? Отвода глаз? Запутывания следов? Что? И ведь не спросишь, потому что по правилам влезать в ход игры я не имею права. Заменить Закари тоже не смогу — мастерства и опыта маловато. Но и смотреть, как водяной мухлюет… О богиня! Мухлевать в шахматах! Как звучит-то! Никогда не думала, что такое возможно, но обитатели Хаоса доказали обратное.
— Что сейчас будет? — подскочила ко мне вездесущая репортерша со своим верным рыцарем и его магической установкой для съемки сюжетов. — Юная шивари заподозрила подвох, но правила запрещают подсказывать напарнику. Слово Бабраки на озере — закон! — нагнетая обстановку, вещала блондинка. — Так, может, девушке поддержать свою команду иным способом? Тем, которому Анику Рейн учили в монастыре жрицы богини Шивар…
Я не очень поняла, на что она намекает: на танец с медленным раздеванием в качестве отвлекающего маневра для водяного — а что, русалкам можно, а мне нет? — или на искусное владение кнутом, которым этого же водяного очень хотелось приложить. Уточнять не стала, ибо благодаря ее болтовне меня осенила гениальная идея.
— Куда? — Кристиан сжал мое запястье, когда я принялась плавно обходить кресло. — Правила, Ань, — напомнил он.
Водяной настороженно на нас взглянул, Зак — заинтересованно.
— Есть мысль, — солнечно улыбнулась я, отняла руку у блондина и, пока никто не успел возмутиться, плюхнулась на колени к удивленному полукровке. — Слово Бабраки — закон, — повторила реплику водяного, не дав ему — шахматному шулеру — открыть рот. — Именно Бабрака утверждал, что играть может тот, кто сидит в этом кресле. — И демонстративно сложила ноги на подлокотник. Не шибко удобно, но оно того стоило. — Продолжим партию? — Я выразительно посмотрела на недовольно раздувающего щеки толстяка.
Секунд двадцать все молчали, потом очнулась журналистка, и понеслось. Она опять без умолку трещала, выдвигая все новые версии финала нашего противостояния, водяной делал очередной ход, Крис… не знаю, чем был занят Крис. Я на него упорно не смотрела, боясь прочесть в серых глазах неодобрение. Остальные меня и вовсе не интересовали. Сейчас были только мы: я, Зак, Бабрака и клетчатая доска с окутанными магией фигурками. На этом и сосредоточилась.
— Ань, — шепнул дракон в самое ухо, — ты серьезно считаешь, что помогаешь мне… кхм… так? — И нагло обнял за бедро, притиснув к себе. — Я ведь живой мужик с полупустым магическим резервом, — тихо поведал он. — А ты…
— А я чувствую чары, — перебила его, чуть поморщившись. Не от того, что было неприятно, просто его телодвижения изрядно отвлекали. Это его резерв пуст, а мой-то, наоборот, полон и готов к передаче магу. Только сейчас нам всем не до сексуальных утех. На кону сохранность собственной шкурки. — Ты отлично играешь, — искренне похвалила напарника, — а он еще лучше жульничает.
— Я жульничаю?! — оскорбился Бабрака.
— Шахматы зачарованы. Скажешь, нет? — Я с прищуром уставилась на озерного шулера.
— Здесь все пропитано магией… — попытался выкрутиться тот.
— Все да не все. Доска-то обычная, — уличила его во лжи. — И стол. И даже кресло. Так что либо давайте играть по-честному, либо… я тоже участвую. И озвученные правила этого не запрещают!
Думала, великовозрастный «студень» прижмет хвост после разоблачения и согласится на первый вариант, но он предпочел второй, заявив, что
