– Почему?
– Откуда мне знать? Должно быть, в моде были смазливые женские мордашки – или, скажем, эти ужасные евреи Рембрандта.
– Евреи? – изумился доктор. – Почему евреи?
– А кто? – в свою очередь удивился Пфайфер. – Э-э, доктор, да вы большой шутник…
2. Анатомия марсиан
– Том, у меня есть для вас поручение, – обратился Холмс к нашему спутнику, когда мы, покинув ресторацию, оказались на Маркет-Хилл.
– Слушаю, сэр!
Парень вытянулся по стойке «смирно», подражая военным. Похоже, он считал, что находится на службе.
– Прогуляйтесь по городу, загляните в трактиры, потолкуйте со знакомыми. Меня интересует все странное и необычное, что происходило в Молдоне за последнюю неделю. Начиная с атаки марсиан – и до сегодняшнего дня. Не обязательно оно должно быть связано с Дженни и Лиггинсами. Если сумеете найти очевидцев, поговорите с ними.
– О чем? – гаркнул Том.
И смутился, сообразив, что попал впросак.
– Извините, сэр, – добавил он тоном ниже. – Я понял, о чем. Не беспокойтесь.
– К вечеру мы встретимся, – Холмс потрепал грузчика по могучему плечу. Так успокаивают лошадь, – и вы расскажете, что узнали. Я остановился в «Синем вепре» на Сильвер-стрит.
– Да, сэр! Я все сделаю!
– И еще, – придержал Холмс парня, уже готового мчаться на поиски чудес. – Отыщите мне лавку или магазин, где можно приобрести скрипку. Страдивари не обязательно – меня вполне устроит что-нибудь попроще.
Шутки насчет Страдивари добряк Том, конечно, не понял. Однако кивнул с умным видом:
– Да, сэр, я разузнаю.
На этом мы и расстались – Рэдклиф отправился собирать слухи и искать для Холмса скрипку, а мы вошли в Мут-Холл. Пропустили нас без лишних проволочек, и вскоре мы оказались в кабинете капитана Уоллеса.
– Я вижу, капитан, – заметил Холмс, поздоровавшись, – ваш прогноз полностью оправдался?
– Да, вчера вечером майору Форестеру пришлось изменить свой приказ, – капитан с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. – Под окнами собралось десятка три возмущенных горожан, которых не пускали в управление полиции. К ним присоединилась уйма зевак и бездельников. Но я пригласил вас по другому поводу. Не желаете взглянуть на вещественное доказательство?
– Какое именно?
– Щупальце. Щупальце чудовища, о котором рассказывал Джон Скроу, отсеченное тепловым лучом. Оно хранится на леднике.
Я шагнул вперед:
– Вы отправили людей на берег, и они отыскали щупальце?
– Да нет же! Его нашли на следующий день после битвы в заливе.
– И вы ни словом об этом не обмолвились?!
Обычно мой друг весьма сдержан в проявлении эмоций. Он считает, что чувства вредят логическому мышлению. Но сейчас и голос, и весь вид Холмса явственно выказывали его изумление, граничащее с возмущением. Капитан Уоллес, напротив, весь был растерянность и смущение.
– Простите, сэр, совершенно вылетело из головы. Пока я не услышал рассказ матроса, я был уверен, что это просто щупальце очень крупного спрута…
– И вы не вспомнили о нем в госпитале, едва услышали историю Скроу? Я не узнаю вас, капитан! Не сопоставить рассказ матроса с подобной находкой?!
Уоллес сокрушенно вздохнул:
– Я и впрямь заработался. Столько всего навалилось! Изучение треножников, допросы, секретность… А тут еще вся эта чертовщина! Идемте, господа. Сейчас сами увидите.
Мы спустились в подвал, пройдя мимо забранных решетками камер, где сидели четверо громил. Их вид выражал вселенскую скорбь и уныние. «Мародеры, – аттестовал капитан арестантов. – Это не наши клиенты. Улов полиции…» Громилы походили друг на друга, как родные братья. Не исключаю, что они и были братьями. Загремев ключами, Уоллес отпер еще одну дверь, и мы спустились на ярус ниже. Здесь было намного холоднее: словно в подземелье под Мут-Холлом пряталась зима, намереваясь в положенный срок выбраться наружу и заявить свои права на окружающий мир.
– Вот, извольте видеть.
Капитан повесил фонарь на крюк, вбитый в низкий потолок, и в дополнение зажег несколько оплывших свечей. На массивном мраморном столе лежал
