исполинские тени.
– Меня всегда недооценивают, – проговорил он медленно. – Как грустно… Вот так и живу. Дум спиро, сперо… И ты Брут… Обидно. Я бы сказал, оскорбительно, но я добрый и милостивый, не оскорбляюсь, хотя меня оскорбляют. Но, конечно, слышать такое от друзей как-то грустно и подрывает доверие к человечеству и гуманному глобализму.
Обизат смотрит с непониманием, но помалкивает, Михаил почти простонал:
– Что еще за хитрости?
– Ну вот, – сказал Азазель грустно, – почему от меня ждут хитростей? Отвечаю, потому что сами хитрые, бесчестные и вероломные. Я ни на кого не указываю пальцем, только намекаю прямым текстом. Ты еще юн в этом сложном мире и глуповат по детской неразвитости. Потому я тебя даже люблю. Как домашнего кролика или хомячка. Обизат тоже люблю.
Обизат фыркнула.
– Как хомячка?
– Как рыбку, – ответил Азазель и облизнулся.
Михаил с трудом собрался с силами и сел, упираясь в горячую землю ладонями.
– Сейчас этот хомячок переведет дух, – пообещал он, – и прихлопнет тебя. Как муху.
– Отдыхай, – разрешил Азазель царственно. – Набирайся сил. Даже не представляю, где ты их растерял?.. Вроде бы ничего серьезного не было…
Михаил выдавил из себя злое:
– Говори, гад! Ради чего мы сюда явились?
– Наберись сил, – повторил Азазель. – А то снова упадешь. Мишка, мы же решаем сложные и важные задачи!.. А насчет Раматера, Зарана и его родителя… так, ложный след. Чтоб никто не понял, зачем мы доблестно и победно явились в самом деле во всем блеске грозной славы, о которой пока никто не знает.
Михаил со стоном повел плечами, разминая измученное тело, что ноет от макушки до ногтей на ногах.
– Шутишь, да?.. – спросил с опасением. – Скажи, что шутишь!..
– Шучу? – переспросил Азазель в изумлении. – Да серьезнее меня нет на свете!.. Потому у меня такое несерьезное выражение.
– Гад ты…
– Мишка, дело очень даже эпохальное и эпичное, потому доверено именно мне. Хотя вообще-то я сам взял, никого не спрашивая, но кому важны мелочи?
– Говори!
– По непроверенным, – сказал Азазель значительно, – однако заслуживающим доверия агентурным данным, в мире демонов скоро произойдет то, что однажды произошло в мире людей и так круто изменило мир. Эпохально!.. Возможно.
– Откуда знаешь?
– Утечка информации, – ответил Азазель и многозначительно поднял указательный палец. – Нечаянная, но запланированная. С самого верха. Почти с самого.
Он умолк и посмотрел на Михаила очень пытливо и с некой расчетливостью в глазах.
Михаил смотрел с ожиданием, Азазель должен спохватиться и указать пальцем вниз, но тот просто опустил руку, и Михаил с холодком понял, что утечка в самом деле сверху.
– Говори, – повторил он в тревожном нетерпении.
– Даже и не знаю, – сказал Азазель, – на какой козе это к тебе подвезти. Лучше, наверное, на нубийской породе. Они такие милые… То ли придешь в ярость от такой новости, то ли возликуешь… Во всяком случае, равнодушным точно не останешься.
– У меня уже мороз по коже, – сообщил Михаил, – хотя тут от жары задохнуться можно.
– Ты же элементаль, – напомнил Азазель, – если считать по старинке. Понижай температуру. У тебя хватает сил, чтобы все на десять шагов превратить в ледяную глыбу!.. Представляешь, в жарком аду ледяная глыба в сто тонн весом!.. Ну, пусть на целых полтонны меньше, все равно впечатлит. Хоть и не так зримо. Но кто заметит разницу? Только мелочные интеллигенты, что критикуют абсолютно все.
– Сейчас у меня нет сил пошевелить даже пальцем, – сообщил Михаил. – Но когда будут, превращу тебя. Сразу предупреди, откуда хлебнуть энергии: из сфирот или антисфирот?
Обизат спросила жадно:
– Он может?
– Еще как, – подтвердил Азазель. – Что мог Кезим, может и Мишка. Только больше и лучше.
Она посмотрела на Михаила с сомнением.
– Он великий воин. Но пользоваться теми силами могут немногие.
