активации, но это неважно. Важно то, что Гематус заново переходит на Землю из нашего мира, трансформируется, и на его примере мы наблюдаем процесс в миниатюре.
– Нашим предкам пришлось нелегко, – пробормотал Динамус.
– Совершенно согласен.
Настоятель помолчал, обдумывая услышанное, после чего покачал головой:
– Генетикой и естественным отбором увлекаются челы, это правда. Для них теория актуальна, если учесть короткие сроки жизни и хрупкость тел. Благодаря несовершенству челы обрели уникальную возможность проследить наследование признаков. Они заметили кое-какие закономерности и, естественно, бросились их изучать. Но не следует подходить с той же меркой к жителям Тайного Города, брат Висцерус. Согласно человской теории, мы, существуя в замкнутом социуме, давным-давно должны были выродиться, но основной фактор нашего выживания – магия…
– Вот именно – магия! – горячо подхватил старик. – На ней зиждется феномен брата Гематуса! Генетические изменения челов статичны на протяжении жизни отдельно взятой особи. А мы, под влиянием магии, получили, если так можно выразиться, динамический манифест заболевания, протекающий столь же бурно, как приступ выползня у ко
– Что могло спровоцировать кризис? – быстро спросил Динамус, сообразив, что страшный ген может оказаться и в нем.
– Да что угодно, – не стал скромничать Висцерус. – Переутомление. Переохлаждение. Волнение. Колебания энергии…
– Или сочетание факторов.
– Скорее всего. Я должен был обратить внимание, Динамус! Я единственный, кто видел преддверие приступа, его зловещую ауру.
– Не вини себя, брат Висцерус, – вздохнул настоятель и бросил быстрый взгляд в зеркало. – О каких признаках ты говоришь?
– Утром того дня Гематус невпопад ответил на простейший вопрос, я еще подумал, что ему стоит отдохнуть, и с той самой минуты не должен был упускать его из виду.
– Невпопад… – Динамус с трудом удержался от просьбы задать ему какой-нибудь вопрос. – Что ты предлагаешь, брат Висцерус?
– Соберите консилиум, отец Динамус, давайте обсудим эту теорию, и если «транзиторный феномен», как я его условно назвал, будет принят за основную гипотезу, нам останется лишь придумать, как с ним бороться.
– Ты хорошо потрудился, брат Висцерус.
– Вот список литературы. Здесь – ссылки на наши архивы, которые я использовал в работе. Если у того, кто будет тебе возражать на консилиуме, есть полгода свободного времени, он может перепроверить мои выводы.
Брат Висцерус извлек из вороха исписанных, заляпанных и разрезанных листов две машинописные распечатки в аккуратных картонных папках, вручил отцу настоятелю и шаркающей походкой вышел в коридор, на ходу одергивая давно не стиранную рясу.
– У меня конец рабочего дня, – желчно сообщил нав, едва увидев вошедших репортеров. – И я не намерен продлевать его ради вас ни на секунду!
– Почему?
– Потому что ленивый.
– Э-э… – Белосвет привык, что его подопечные попадают в нехитрые ловушки, и потому растерялся, услышав четкое, резкое и недвусмысленное заявление Барраги. – Как насчет небольшого интервью для «Тиградком»?
– Да никак.
Склочный нав попытался захлопнуть дверь, но люд, продолжая широко улыбаться, подставил ногу, вынудив хозяина общаться через широкую щель.
– А если подумать?
– Уходи и думай.
– О чем?
– О том, как легко у тебя получается наживать себе врагов.
– Я об этом часто думаю.
– Поздравляю.
– Но ведь на самом деле я милый. Просто непосредственный.
– Ах, вот в чем дело!
– Именно.
– Тогда входи.
Мастер големов неожиданно сделал шаг назад и распахнул дверь, приглашая настырного люда войти и… И испытать на себе весь комплекс охранных систем лаборатории. Но на такие уловки Белосвет перестал попадаться давно, после того, как перетянутый магический «батут» едва не отправил его на
