выздоровления, наивно полагал, что сопровождал его, но в действительности не ведал и сотой доли того кошмара, в котором пребывал несчастный. И тоже не понимал, что язык понадобился Гематусу вовсе не для того, чтобы просить у бывших братьев есть и пить.
Где они были – эрлийцы, со всеми своими знаниями и магией, когда он умирал той ночью? Что они могли сделать? Ничего. Вот и получалось, что единственный, к кому имеет смысл обращаться, был Спящий – тот самый, который рано или поздно откроет глаза, чтобы посмотреть на Вселенную.
Брат Гематус заново учился говорить для того, чтобы рассказать Спящему, как ужасен и несправедлив созданный им мир.
– Здравствуй, Гематус, посмотри, кто пришел тебя навестить.
Суетливый и говорливый старик Висцерус теперь прикидывался мудрым, словно претендовал на роль первосвященника.
– Доброе утро, – сказал нав, худощавый и черноволосый, как все навы. – Рад видеть.
– Баррага, – с придыханием представил важного гостя брат Висцерус. – Присаживайтесь, уважаемый мастер, прошу вас.
Тот медленно, с достоинством, опустился на стул.
Гематус повернул голову. Она плохо держалась на шее с атрофированными мышцами, но, высоко лежа на подушках, калека все же мог поворачиваться к собеседнику, демонстрируя, что не полностью парализован.
Повернул, помолчал, разглядывая старого нава, и уточнил:
– Мастер чего?
– Мастер по изготовлению функциональных кукол, – ответил Баррага. – Странно, что ты обо мне не слышал.
– Лучший мастер Тайного Города по изготовлению големов! – пояснил Висцерус, с трудом скрывая возбужденное волнение.
– Вы… вы что, пересадите меня в тело голема?!
– Г-хм, – многозначительно произнес мастер Баррага, увидев в глазах Гематуса нездоровый блеск. – Насколько я знаю, технологии пересадки сознания мага в тело голема не существует, брат Гематус. Но думаю, я смогу вам помочь.
– Вы изготовите мне помощника? – не скрывая разочарования, спросил Гематус.
– Да! Но не простого, – подтвердил брат Висцерус, возбужденно прохаживаясь по палате. – Мы планируем перенести тебя в голема!
– Как это?
– Целиком!
– Как? – Гематусу показалось, что помощь тут требуется не только ему, однако следующие вопросы развеяли это впечатление.
– У тебя когда-нибудь были големы? – поинтересовался Баррага.
– Нет.
– Но ты видел их в деле?
– Разумеется.
– А теперь представь лучшую куклу, которую только можешь: совершенную в движениях и точности, красивую и сильную. И представь…
– Что эта кукла – я?
– Что ты ею управляешь, – уточнил нав. – Как самим собой. Как привычным костюмом, который на тебя надет.
– Зачем?
– Разве тебе не надоело лежать?
Это был запрещенный удар. Жестокий удар. Но Гематус понял, куда клонит Баррага, и не разозлился. Ну, разозлился, конечно, но скрыл это и ответил:
– Надоело.
– Твой друг, брат Висцерус, отчаянно искал способ помочь и, как мне кажется, придумал хороший выход из положения, – продолжил нав. – Я сделал для тебя голема…
– Нет!
– …Который станет твоим новым телом.
– Нет. – Гематус с ужасом представил себя внутри голема, возможно – боевой модели, возможно, с клыками и когтями, и едва заметно мотнул головой, что в его положении означало агрессивную жестикуляцию: – Нет!
– Не надо отказываться от того, о чем не имеешь представления, – попытался успокоить его Висцерус.
– Но если я войду в голема, то перестану быть собой, – удивляясь их тупости, ответил несчастный.
– А сейчас ты кто? – вдруг спросил нав.
И брат Гематус замолчал.
«Кто?»
И кем останется, если не примет щедрое предложение? Неужели ему суждено быть вечно прикованным к постели?
– Я хотел бы отыскать иной выход, но пока, увы, бессилен справиться с твоим недугом, – прошептал старый Висцерус.
