Оказавшись в правом ряду, «Кадиллак» сбросил скорость, и репортеры уставились на разбегавшиеся от Звенигородского шоссе улицы.
– Что будем делать?
– Четвертого надо помянуть, – громко произнес Дрезина, поднимая с земли окровавленную бандану. – Прости, брат, ты был хорошим парнем.
И бросил тряпку прочь.
– Откуда ты знаешь, каким он был? – поинтересовался Тыква. – Ты ведь так его и не вспомнил.
– А ты вспомнил?
– Нет.
– Вот и молчи.
– Сам начал похороны устраивать.
– Похороны ему вон то чудище устроило, которое сейчас по дороге бежит, – огрызнулся уйбуй.
– И по которому репортеры стреляют?
– Ага.
– Жалко, что у нас оружия не оказалось, а то мы бы им показали, как себя вести надо и на всяких тварей охотиться!
– Это верно, – согласился Стамеска. – Мы, мля, с оружием те еще волкодавы.
– Это собаки, что ли? – насторожился Тыква.
– Это крутые перцы.
– Не хочу быть овощем.
– Тыква, а ты кем себя считаешь? – поинтересовался уйбуй.
– Бахчевой культурой, – гордо ответил боец и вызвал у сородичей бодрое ржание.
– Мля, Тыква, ты че, в натуре не знаешь, что культура только в Большом театре? – поинтересовался Дрезина, утирая слезы.
– А на бахче только арбузы вызревают, – добавил Стамеска. – Темный ты лошадь.
– Дебил!
Тыква хотел настучать Стамеске по голове – раз уж до уйбуя не дотянуться, – но увидел на руке Дрезины кастет и благоразумно остановился, пообещав себе отомстить ему… то есть им, при первом удобном случае.
– Давайте решать, что делать, – предложил уйбуй, довольный реакцией, проявленной бойцами на появление тяжелого орудия. – Какие у нас перспективы?
Тварь убежала, репортеры уехали, и перед Шапками вновь открылись тысячи дорог. Выбирай – не хочу. Можно было удрать куда угодно, однако дикари, во всяком случае их уйбуй, понимали, что интервью и проклятый артефакт испортили всю «малину». Наказание неотвратимо, как похмелье, а значит, надо что-нибудь придумать, чтобы хоть чуть-чуть сгладить вину.
– На дно надо ложиться, – прохрипел Стамеска. – Полгода выждем, потом снова объявимся.
– Полгода где?
– Ну, знаю место одно, под Житомиром, там легко затеряемся.
– Сдурел, что ли? – вытаращился на бойца Дрезина.
– А что?
– Не хочу я нигде теряться.
– До Житомира не доедем – «Газель» совсем плохая, – деловито сообщил Тыква. – Я на слух знаю: у Кактуса мотоцикл также позвякивал перед тем, как взорваться.
Сообщение вызвало понятную тревогу. Несколько минут Дрезина и Стамеска напряженно прислушивались к булькающим звукам из-под капота «Газели», после чего уйбуй поинтересовался:
– А от чего Кактусов мотоцикл взорвался?
– Так ему Дырокол гранату под седло положил, – охотно ответил боец. – А к кольцу проволочку привязал одним концом, а другим – к гвоздику, который в стену вбил. Кактус, дурак, поехал, а граната взорвалась. – Тыква помолчал и добавил: – Но мотор на его байке точно так же булькал.
– Дегенерат, – пробормотал Дрезина, утирая пот.
– Почему? – удивился боец.
Но его мнение уже никого не интересовало.
– За журналистами поедем, – решил уйбуй.
– Так они за собакой погнали, а она Четвертого схавала! – напомнил Стамеска. – Вдруг и нами не побрезгует?
– Я тоже не хочу, – добавил Тыква.
