– Да он и думать про нас забудет, едва мы уедем. – Она в упор поглядела на Тома. – Ты точно хочешь стать чародеем? Тебя ждут долгие годы обучения и упорного труда. Силенок-то хватит?
Том одернул куртку.
В его глазах блеснул холод.
– Рассказывай весь план!
Аланна кивнула.
– Идем к Мод.
Мод, деревенская целительница, выслушала детей, не перебивая. Когда Аланна закончила, Мод долго смотрела в распахнутую дверь и лишь потом снова повернулась к ним. Близнецы и не подозревали, что поставили ее в затруднительное положение. Она обучила их всей магии, которой владеет. Оба способны на большее, да в Требонде нет других учителей. Том хочет использовать все свои возможности, но недолюбливает людей. К Мод он прислушивается лишь потому, что надеется получить от нее знания. Корама, который присматривает за близнецами, он терпеть не может, потому что Корам заставляет его чувствовать себя глупцом. Если Том кого-то и любит на этом свете, помимо себя самого, то только сестру. Подумав про Аланну, Мод вздохнула. Девочка сильно отличается от брата, способность к чародейству пугает ее. Тома не заставишь пойти на охоту, а Аланну – сотворить заклинание. Целительница не могла дождаться того дня, когда же этой парочкой займется кто-нибудь другой. Выходит, боги решили напоследок испытать ее близнецами еще раз.
– Я не могу принять такое решение сама, – покачала головой Мод. – Нужно посмотреть в огонь.
Том недовольно нахмурился.
– Так я и знал. Ты только врачевать умеешь.
Мод вытерла вспотевший лоб. Ей было не по себе.
– Не твоя забота, что я умею, – отрезала она. – Аланна, неси хворост, а ты, Том, – вербену.
Дети помчались выполнять поручения. Аланна вернулась первой и подбросила сучьев в уже растопленный очаг. Вслед за ней пришел и Том с листьями вербены, считавшейся волшебным растением. Мод опустилась на колени у огня и жестом велела детям сесть по обе стороны от нее. По спине знахарки градом катился пот. Те, кто применял магию вопреки воле богов, часто умирали скверной смертью. В мыслях Мод поклялась Великой Богине-Матери достойно вести себя до скончания дней, если сейчас та позволит ей остаться живой и невредимой.
Она бросила листья вербены в огонь, беззвучно произнося заветные слова. Объединенная сила целительницы и детей постепенно заполняла очаг. Чары Мод окрасили языки пламени в зеленый цвет, магия близнецов – в пурпурный. Мод набрала в грудь побольше воздуха, взяла левые руки брата и сестры в свои ладони и сунула в огонь. Магическая сила пронзила всех троих. Том взвизгнул и задергался от жгучего потока, перетекающего вверх по плечу. Аланна до крови закусила нижнюю губу, по-своему справляясь с болью. Мод не выпускала сплетенных рук из огня, и глаза ее были широко раскрыты.
Аланна вдруг нахмурилась: в пламени постепенно проступал рисунок. Не может быть – ей ведь недоступно Видение. Заклинание сотворила Мод, значит, она одна и должна узреть ответ.
Вопреки всем законам чародейства, известным Аланне, образ становился все больше и ярче. Перед ней возник город, целиком выстроенный из блестящего черного камня. Аланна подалась вперед и прищурилась. Ничего похожего она прежде не видела. Яркое солнце било в сияющие стены и башни. Аланне стало страшно, так страшно, как никогда в жизни…
Мод отпустила руки детей. Картинка растаяла.
Аланна ощутила холод и смятение. Что это за город, где он находится?
Том изучил свою ладонь – ни ожогов, ни шрамов, никаких следов того, что целительница несколько минут держала ее в огне.
Покачиваясь, Мод встала; выглядела она немолодой и утомленной.
– Я видела много такого, чего не поняла, – наконец прошептала она. – Много…
– А город видела? – вырвалось у Аланны.
Целительница бросила на нее подозрительный взгляд.
– Не видела.
Том вскочил на ноги. Его снедало любопытство.
– Ты что-то увидала? Но заклинание творила Мод…
– Ничего я не видала, ничегошеньки! – огрызнулась Аланна.
Том решил повторить свой вопрос позже, когда сестра оправится от испуга, и обернулся к целительнице.
– Рассказывай! – потребовал он.
Мод тяжко вздохнула.
– Что ж… Том, завтра мы с тобой отправимся в Город Богов.
На рассвете следующего дня лорд Алан вручил близнецам два запечатанных письма, по-отцовски благословил их, а затем дал
