— Ты что?.. Что-то вспомнил? — спросила Нинель.
— Похоже, — сказал Яр, потирая висок. — В моей нынешней жизни я не интересовался театром. Этот стих… там дальше… я помню продолжение…
Он задумался и без выражения продекламировал:
…И его упустить не хочу я,
Пока мне оно причастно.
Молю вас простить за ошибки,
Ибо прощать благородно
И свойственно человеку.
— Совершенно верно, — заметил компьютер. — Это финальная реплика принца Сехизмундо, которой кончается пьеса.
Нинель покачала носком ботинка.
— Странный отрывок для гравировки на образке.
— Да уж… Компьютер, перекинь аудиозапись и текст пьесы в объемник в моей каюте.
— Выполнено.
Яр встал из кресла. Таким Нинель его еще не видела. Вид у психотехника был растерянный.
— Ты куда? Слушать пьесу?
— Что? Нет, это потом, вечером послушаю. Сейчас надо обратиться к духам… попросить удачи для завершения нашего предприятия.
— А… Ну давай.
Яр вышел. Нинель вынула из скан-камеры забытый им образок и вновь принялась рассматривать. Впервые за долгое время ей вдруг захотелось напиться.
14
«Ты же знаешь, как это опасно».
Цхар зло прижал острые уши к пятнистой голове и оскалил клыки.
«Ты слышал, как мало шансов сделать то, что нужно сделать…»
Рычание.
«Нас слишком мало».
Снова рычание.
«Нам нужна помощь».
Насмешливое фырканье.
«Местные Хозяева злы на людей».
«И что?»
«Они затребуют с тебя неподъемную цену».
«А что остается, Батр Цхар?»
Рычание.
«Эта девушка… Удачница…»
«Она пыталась тебя убить».
«Сначала да, но потом… Она погибла, пытаясь мне что-то сказать».
Фырканье.
«Я преследовал ее и ответствен за ее смерть».
«Что ты хочешь сделать?»
«Просить о помощи».
«Зная цену? Ты хочешь лакать из родника, вода из которого убивает».
«Да… Батр Цхар, ты же знаешь, что, если есть шанс… хотя бы маленький… я не могу его упустить. И ты тоже. Не только она… столько людей
