с адмиралом – кольцо противник не полностью замкнул, – я посмотрел на лошадей, подумал и ответил твёрдым «нет». Мы с мамой поедем на своём транспорте. Особо не обращая внимания на удивление офицеров, достал «Хамви», убрал палатку со всеми книгами, и пока мама общалась со сразу же распушившими хвост офицерами, я заправил машину, а то полбака было, подкинул ящиков со снарядами на склады, и мы покатили в сторону Севастополя. Трое офицеров ехали с нами, их лошадей вели следом, а по сторонам нас охраняли казаки, поэтому и ехали не так и быстро.
В городе царила эйфория – первый день, когда город практически не обстреливался, наоборот, противник понёс такие потери, что начал откатываться. В это я охотно верил, так как все три орудия продолжили обстрел, их было хорошо слышно, мощность этих снарядов при разрывах была куда выше, чем у противника. Я даже стал беспокоиться, как бы те эвакуацию не объявили и не угнали корабли, я их ночью прибрать решил, но полковник успокоил, особо он не давил, по штабам больше не бил, только по живой силе.
Нахимов мне понравился, несмотря на неожиданность встречи – ему только что сообщили, что мы гости из будущего, – он быстро избавился от растерянности, познакомился с нами. Почти сразу его вниманием завладела мама, адмирал был в курсе, что мы ненадолго, и мама на всё это время будет у него советником, историком будущего, опишет, как у нас разворачивалась история. Для подтверждения я дал ей сумку с отобранными ею же книгами, где описывались самые ужасные последствия этого поражения. Без цензуры, можно сказать. Это должно пронять местных. Сам я представился лекарем, что буду помогать раненым, и направился по госпиталям. Амулетов среднего исцеления у меня было два десятка, у всех накопители заполнены до предела. Но у меня ещё хватало в запасе полных накопителей, так что если не всех, то большую часть я поставлю на ноги. Я сообщил адмиралу, что у меня есть, о чём с ним поговорить, но попросил перенести это на четыре часа дня, когда с особо тяжёлыми разберусь и лёгких для укрепления обороны и наступления на ноги подниму.
Почти три часа, не разгибаясь, со свитой из врачей – тут и знаменитый Пирогов был – я ходил по госпиталю. Раненые средней тяжести и лёгкие – да их в принципе мало было, в основном на редутах держали оборону – вставали после использования амулетов. Работал я обеими руками, вставал между ранеными, один амулет направлял на одного, второй на другого. Сначала диагностика, потом лечение. На каждую пару от двух до пяти минут, так что за три часа я поднял порядка двух сотен. В основном из матросов и морских офицеров, отличившихся в сражениях на море и суше, я специально просил врачей вести меня к ним, мол, вскоре потребуется их профессиональная помощь. Когда наступило время, я долечил крайнюю пару офицеров и направился к адмиралу. Тот уже немного успокоился, да и мама над ним поработала. Кстати, мы с ней успели перемолвиться парой слов, пока я не зашёл в кабинет Нахимова. Ей всё же сделали замечание о внешнем виде, тут попы воду мутили. Та легко согласилась переодеться в общепринятую женскую одежду, если все офицеры и мужское население города переоденутся в привычную ей – лёгкие шорты, майки и шлёпанцы. Те были в ужасе и больше не указывали маме на недопустимый вид.
Адмирал сразу понял, о чём я толкую, и в нём забилась авантюрная жилка, мы составили план переброски войск к проливу. Про Дарданеллы мы и не говорили, тут Босфор бы удержать имеющимися силами. Выделить тот мог не больше трёх полков, но я считал, на первое время этого хватит, чтобы удержать захваченные крепости и перекрыть пролив. Дальше те сами усилят свои войска с помощью перевозок на трофейных кораблях и возьмут Стамбул. Мы обсудили, что из трофейных кораблей, список мне дали, я оставлю себе, а что передам нашим. Солидный список по передаче, надо сказать, фактически Чёрный флот восстанет, как феникс из пепла, в увеличенном составе. Так что излечение именно моряков тот одобрил, их резко потребовалось много. Поэтому я отправился обратно в госпиталь, а адмирал стал вызывать офицеров, моряков срочно отзывали с редутов и формировали будущие экипажи. Противник же был откинут от города, так что потерпеть было реально. Чуть позже мне сообщили данные генерала, что будет иметь общее командование над крепостями в Босфоре, там будут уже свои командиры, и данные контр-адмирала, пролив перекроют шесть трофейных боевых кораблей, из них один линейный, для них и формировались команды. Основная их задача – не дать отбить крепости и прикрывать наших с пролива. Даже забавно, корабли ещё у противника, вон их мачты в стороне виднеются, а мы их уже считаем своими.
Ещё около часа я гулял по госпиталям, тут уже восстановление приобрело организованные черты. Мне указывали, кого именно надо восстанавливать. Как я понял, адмирал воспользовался моим советом, и те командиры, которые примут под командование корабли, начали подавать заявки на моряков и офицеров, которых хорошо знали. Сотня всего, но и это очень прилично. В полшестого я попросил себе комнату, сообщив, что сильно устал, вторые сутки на ногах, и место мне выделили. Пообщавшись по рации с мамой и полковником, у тех всё в норме было, одна вела беседу, второй воевал, спокойно уснул.
Разбудили, как я и просил, в десять часов вечера, как только стемнело. Подготовка к захвату Босфора ещё шла, так что я занялся более приятным делом – флотом альянса, противостоявшего нам. Работал я споро, так как имел огромный опыт подобной работы. Используя большую открытую грузовую платформу, облучал на подлёте подавителем – установленным на платформе оборудованием нелетального оружия – и снимал команду, используя дронов. Не мудрствуя лукаво, просто сбрасывал моряков за борт, прекрасно зная, что выжить у них шансов нет. Так их сюда никто и не звал, сами напросились. Бедой было то, что практически на всех кораблях, включая паровые, имелась живность – крысы и даже мыши. Кошек тоже хватало. Наверное, их держат для охоты на грызунов. В отличие от команд, дроны прекрасно знали, где эта живность, и успешно её отлавливали, также отправляя за борт. Сначала я перехватил все новейшие пароходофрегаты, потом линейные корабли с паровыми машинами. На этом всё, два часа ночи, много времени потратил, чтобы забрать десять линейных кораблей и одиннадцать пароходофрегатов.
Вернувшись в Севастополь, я сменил платформу на бот, куда в давке поместилось порядка пятисот солдат и сотня моряков, хотя сам бот был рассчитан на триста человек. Летели стоя, так как присесть было невозможно. Вооружены были только своим оружием. На подлёте к Стамбулу я снизился и облучил
