Ермолов молчал, внимая словам графа. Политический расклад Нового Света ему не понравился. Боевой офицер никак не мог взять в толк, почему Россия и Франция должны уступать свои земли государству торгашей, в коем даже регулярной армии практически не имеется — она заменяется милицейским ополчением.
Вообще интересные вещи происходят в Новом Свете! Французы с тяжелыми боями вернули себе Квебек, неся потери и проливая кровь, силой оружия заняли центральные провинции Канады, которые совершенно неожиданно оказались в руках чересчур предприимчивого южного соседа, вульгарно их купившего.
— Я боюсь, Алексей Петрович, что за спиной Первого консула генерал Моро осуществляет тайную сделку, подобную канадской. Президент Джефферсон притязает на Луизиану, пусть не на всю, а лишь на междуречье Миссисипи и Миссури. А это даст им выход к нашей Новой Мангазее и присоединенным канадским землям… И более того, они выйдут к Калифорнии! Вы понимаете, чем это грозит, полковник?
— Конечно, ваше высокопревосходительство… — очень осторожно ответил Алексей Петрович. Полученных в Петербурге инструкций было достаточно для того, чтобы понять — золото Клондайка и Калифорнии нужно уберечь от алчных лап соседей с восточного побережья Нового Света любой ценой.
А вот тут были большие проблемы!
Вооруженной силы как таковой практически не имелось. Три батальона американских стрелков да две совершенно куцых казачьих линии на две-три сотни казаков каждая. И хотя к войсковому сословию стали причислять чуть обрусевших индейцев, процесс проходил очень медленно, грозя затянуться на долгие годы.
Рассчитывать же на перевозку войск и переселенцев из России не приходилось, пока на море шла война с Англией. Любые транспорты, за исключением быстроходных военных кораблей с паровыми машинами, британцами перехватывались и безжалостно уничтожались.
И хотелось бы дать по лапам американцам, да вот нечем!
Единственная надежда была на Французскую Луизиану, которая должна была послужить русским владениям надежным щитом. Вот только оказалось, что эта защита ненадежна и золото проело в ней изрядную дыру, как ржавчина…
«Я еще не умру, а он три сражения выиграет!» Слова, сказанные десять лет назад самим Суворовым, когда он потрепал вихрастую голову Дениса, бились маленькими молоточками в мозгу поэта.
Он хорошо помнил тот день, когда фельдмаршал провел проверку Ахтырского гусарского полка, которым командовал его отец. А вечером, на обеде, полководец подозвал двух братьев Давыдовых — шустрого старшего Дениску и степенного младшего Евдокима — и спросил у них, кем бы они хотели стать.
«Я хочу быть таким же славным, как великий Суворов!» Молодой поэт хорошо помнил свои восторженные слова, когда с обожанием смотрел на своего кумира.
Александр Васильевич рассмеялся, произнес свое известное пророчество, а младшего, Евдокима, пожурил, сказав, что тот пойдет по статской линии. Ошибся тут фельдмаршал — брат записался в ахтырцы и сейчас командовал в полку взводом. Да и сам Денис подал рапорт о переводе в полк перед самой высадкой — Багратион его подписал, и поручик ждал перевода, по-прежнему оставаясь адъютантом князя.
Но, видимо, прошение сыграло свою роль, и Петр Иванович отправил его к идущему в авангарде полку, и сейчас он ехал рядом с гусарами любимого полка, хотя отец и покинул службу. Да и сами ахтырцы воспринимали его своим — многие русские дворянские рода, как и жители слободской Украины, предпочитали служить в «родных» полках, куда записывались весьма охотно — недостатка «охотников»-добровольцев никогда не имелось…
— Англичане, прах подери!
Глаза молодого подпоручика горели нетерпеливым огнем, и Денис возликовал — надоело ехать в разъезде вот уже почти пять часов, но так и не встретиться с противником.
Багратион гнал свой корпус форсированным маршем, не дожидаясь высадки всех войск. Давыдов, будучи штабным, знал замысел фельдмаршала Суворова — совершить быстрый переход. Русские войска должны были двигаться на Лондон безостановочно, мобилизуя у обывателей подводы для пехоты и громя по пути английские части поодиночке, и упасть как снег на голову, желательно внезапно, застав неприятеля прямо на биваках, и не дать врагу собрать силы в единый кулак.
— Много, брат?
— Нет, штыков двадцать, биваком стоят, отдыхают!
— Тогда атакуем немедленно…
Гусарская лава в зеленых походных ментиках вылетела неожиданно для спокойно сидящих британцев — многие не успели схватиться за ружья, как над головами засверкали стальные клинки.
— Руби их в песи! Круши хузары!
