И я выхватил из кобуры пистолет.
Дверь нашей квартиры была приоткрыта.
В груди тяжело забухало сердце. Я чаще задышал, ладони вспотели. В квартиру ворвались грабители? Маньяка поразила красота Милены? Или это визит вежливости хэдхантеров, желающих получить вознаграждение за мою голову от тех, кто отсек Вавилон от всего мира колючкой, рвами и минными полями?!
Кто бы это ни был, ничего хорошего ждать не приходилось.
Держа пистолет перед собой и стараясь ступать тихо-тихо, – лаги под ногами безбожно скрипели, – я прокрался в собственное жилище. Прямо в прихожей на полу валялось нижнее белье Милены, чуть дальше лежала ее скомканная юбка, дверцы шкафов были открыты, а вещи разбросаны по всей комнате. Короче говоря, в квартире царил полный хаос.
Я облегченно выдохнул. Потому что беспорядок – это полный порядок. Непонятно выражаюсь? Ну, как бы поточнее объяснить… Моя жена – красавица, и в постели ей равных нет, и стреляет она как заправский снайпер, и дерется, точно шаолиньский монах, но что касается домашних дел… м-да… Готовит она так, что от завтраков у меня изжога, от обедов – расстройство желудка, а ужин я вообще не рискую есть, благодаря чему до сих пор жив. Что же касается уборки, то любимая до такой постыдной низости попросту не опускается.
– Милена?! – позвал я, хотя в одной комнате тяжело спрятаться. – Патрик?!
Может, вышли куда? И женушка просто забыла дверь закрыть? Сама она, конечно, могла бы забыть, но ведь с ней наш пацан, а значит, амнезия исключена, он не позволил бы мамаше…
Заглянув по пути в ванную и в сортир, я зашел на кухню. Пищеблок у нас самый обычный: раскладной стол, старенький холодильник, электроплита, электрочайник, и все это освещается электролампочкой, подвешенной к потолку вместе с пыльным плафоном. Если бы супруге и сыну вздумалось-таки сыграть со мной в прятки, им попросту негде было бы скрыться.
И еще – никаких следов насилия, борьбы или возни я не обнаружил.
Итак, можно сделать вывод, что…
М-мать моя женщина, что за чертовщина, а?!
Надо сесть и спокойно все обдумать, решил я и, выдвинув из-под стола табурет, плюхнулся на него. И тут рассеянный мой взгляд наткнулся на толстый белый конверт и рядом с ним лист бумаги – все это преспокойно лежало на столешнице, на самом виду. Загребущие пальчики потянулась к конверту, потому что толще. Но на листе виднелись каракули Милены. Множество исправлений, корявые буквы – ее почерк с другим не спутаешь. В правом нижнем углу листа из-за жирного пятна бумага стала полупрозрачной. Как же это похоже на мою благоверную: положить послание на грязный стол… Оставив конверт в покое, я взял письмо жены и принялся читать.
Отсутствие запятых, где надо, лишние знаки препинания и орфографические ошибки – все это окончательно уверило меня, что дичайшие обвинения адресованы мне и написаны Миленой, а не кем-то другим. Любовь моя ведь получила образование в колонии для малолеток, а не в институте для благородных девиц.
С трудом разбирая отдельные слова, мрачнея с каждым новым предложением, я продолжал декодировать шифровку жены.
Уж простите, но дальнейшую грязь я цитировать не буду.
Итак, по поводу прочитанного напрашивались следующие выводы: 1) я – подлец, 2) Милена ушла от меня вместе с Патриком, 3) она забрала наши деньги.
Не сочтите меня меркантильной сволочью, но я поспешил к тайнику, где хранился чемоданчик с наличностью, изъятой у работорговцев. Мы тогда освободили множество якобы пропавших без вести детишек… Чтобы добраться до чемоданчика, я лег на пол в нашей единственной комнате и заглянул под диван. Именно там мы хранили свои миллионы. Ну не в банк же было их нести и класть на депозитный счет?
Денег на месте не оказалось.
Тля-муха, да что случилось-то?! Какая пчела укусила мою благоверную?! Надышалась испарений лака для ногтей в салоне красоты, вот и приключились видения?!
Заламывая руки, я заметался по квартире.
Милена всегда отличалась скверным характером, но не до такой же степени! Какое еще предательство?! Мне никто другой не нужен, я люблю ее, дуру!..
