хотел на молнии и огненные шары, маги в панике начали палить в белый свет как в копейку. От суматошного магообстрела в основном пострадала тальгийская же пехота в реке.
Выскочивший из пены речной, как нажравшийся мухоморов дядька Черномор, дикий произвел на вражеских магов неизгладимое впечатление. Чародеи, дружно подхватив полы своих балахонов, рванули прочь, причем по скорости не уступали тому же декуриону штурмовиков. Хотя вряд ли он долго останется декурионом, если, конечно, не поумнеет.
На этом бой закончился. Дикие яростно ревели, гоня вражеских пехотинцев по берегу и топя их в реке. Конные лучники прыснули в стороны, даже не думая обстреливать нас стрелами, хотя могли наделать много бед. Ну а тальгийские ополченцы пустились в бега еще задолго до начала свалки.
Возвращение Буйвола через реку дикие встретили дружным воплем.
Ну и вот что с ним теперь делать?
Горестно вздохнув, я повернулся к замершему рядом со мной Медведю:
– Даже не знаю, хвалить его или ругать. Если честно, он нас спас, но…
– А мне плевать! – Застывшее лицо приора превратилось в маску ярости. – Он нарушил приказ и сейчас получит в морду.
Медведь решительно направился вперед, размахивая единственной целой рукой.
– Только пусть шлем снимет, – давясь смехом, крикнул я ему вслед. – А то погнешь нужную вещь.
Еле сдержав нервный хохот, я постарался успокоиться. В мое войско начал возвращаться порядок, и его олицетворением стал гном, который с помощью разведчиков и ветеранов принялся обирать трупы.
Да уж, кто о чем, а вшивый о бане, хотя за такое рвение мой префект достоин лишь похвалы.
Когда все успокоились, началась раздача плюшек. Причем мне даже не пришлось вмешиваться в этот воспитательный процесс. Медведь, яростно ревя, едва ли не носом начал тыкать Буйвола и новичков в лежащие рядком на берегу тела родичей. Их оказалось не так уж много, но все равно неприятно.
В том, что из двадцати двух трупов лишь три обожжены магией, была заслуга Быстрого Буйвола, но об этом ему знать не стоит.
Наконец-то центурионам и декурионам удалось навести порядок. Трофеи собраны, и самыми ценными были под завязку забиты все три телеги. Остальные пока лежали неряшливой кучей. Кажется, Турбо обобрал трупы вплоть до нижнего белья. Меня эта мысль покоробила, но я тут же выкинул ее из головы – пусть каждый занимается своим делом, а гном свое делает блестяще. К тому же опять актуальной становится поговорка о чужом монастыре. Сейчас меня больше волновали потери легиона. Пусть для диких такой расклад очень хорош, для меня каждый зеленокожий здоровяк был на вес золота.
Пока погибшие лежали рядом с трофеями. Насыпать курган рано – день еще не закончился.
– Медведь, Вайлет, расширьте построение. Пусть парни посидят на земле и отдохнут.
Еще возникла идея накормить диких обедом, но тут же вспомнилось, что лучше этого не делать. Пару минут назад мне пришлось наблюдать, как Лось добил одного из парней с вскрытым животом. Сделал он это после того, как со слезами на глазах Тири беспомощно развела руками. Так что поедят, когда все закончится, после боя – будет меньше мороки с ранами в живот.
На ноги легионерам пришлось подняться через час, и причиной этому стали не враги, а «друзья», которые порой бывают хуже врагов.
Со стороны основного лагеря сначала показалось облако пыли. Затем через ближайший холм перевалила кавалькада рыцарей. Во главе полусотни всадников гарцевал рыцарь в серебристой броне с королевским львом на небольшом щите. В отличие от своих спутников, копья у него не было – лишь меч на поясе и притороченный к седлу клевец.
Рыцарь поднял забрало и осмотрелся. Наваленные грудами голые тела, нагруженные телеги и сидящие на земле дикие вызвали на юном лице брезгливую гримасу.
– Кто старший?
Вперед вышли мы с Вайлетом.
По мне рыцарь лишь скользнул надменным взглядом и вперился в сотника:
– Поднимай свой сброд и веди их за нами.
Лицо Вайлета исказила короткая судорога, но он все же согласно поклонился.
Так, боюсь, сейчас сложилась ситуация даже поопаснее недавнего боя. Рыцарь явно не простой, но вмешиваться все равно придется.
– Простите, ваша милость…
– Высочество, – ткнув меня локтем в бок, прошипел Вайлет.
Ох ты ж, ешкины матрешки! И все же это не меняет сути дела.
– Простите, ваше высочество, но у нас есть приказ защищать этот брод.
– А теперь у тебя есть приказ двигаться за мной. И вообще, кто позволял тебе открывать рот?
Ослушаться приказа этого мажора я еще могу себе позволить, а вот нахамить ему, даже в ответ на оскорбление, будет уже перебор. Терзания совести и чести оставим рыцарям, нам, наемникам, все это до одного места.
